А где он раньше был?! Где ты был, Корнеев? Где тебя черти носили, когда ты был нам так нужен?!
Я резко обернулся и схватил ее за руки.
– О чем ты говоришь?!
– Рома – твой сын! – отчеканила она, яростно сверкая глазами.
– Не может… – начал я и не договорил. Пальцы разжались, и я медленно повернулся обратно. Перед глазами плыли круги, и вообще было такое чувство, будто кто-то хорошенько заехал мне под дых.
Мой сын… Мне не нужно было генетических экспертиз, сопоставлений дат и сроков, чтобы в это поверить. Я и раньше замечал наше с Ромкой поразительное сходство. Рост, фигура, те же черные жесткие прямые волосы, резкие черты лица… Только глаза не мои – Юлькины. Замечал, да… но мало ли на свете похожих людей?
Сын, о существовании которого я даже не догадывался. После стольких потерь и разочарований, после крушения всех надежд…
– Мать, ты чего несешь! – возмутился Ромка. – А как же папа?!
«Какой еще папа?» – удивленно подумал я и тут же испытал укол ревности.
– Михаил знал обо всем, – ровным голосом произнесла Юля, – но он любит тебя как родного. А я… никогда не думала, что когда-нибудь скажу тебе правду.
– Ну и кто тебя сейчас за язык дергал! – в бешенстве выкрикнул он и, бросив на меня ненавидящий взгляд, выскочил из машины.
– Рома, вернись! – властно крикнула Юля.
– Пешком дойду, – отозвался тот.
– Ром, ну не дури, – вмешался я.
Сынуля не удостоил меня ответом и быстро зашагал по обочине.
– Господи, и откуда ты только свалился на мою голову?! – с обидой произнесла Юля.
Я промолчал. На душе было паршиво.
– Ладно, поехали, – вздохнула Юля, – километр он и пешком пройдет, заодно поостынет.
Какое-то время я все же ехал медленно, держась рядом с Ромкой. Надеялся, что передумает. Тот не передумал и демонстративно смотрел в другую сторону.
– Он такой же упрямый идиот, как и ты, – сказала Юля. – Оставь его в покое, пусть себе дуется.
Я пожал плечами и придавил педаль газа.
– Почему ты мне не сказала? – спросил я чуть позже.
– Когда я узнала, ты уже уехал, – вздохнула она, – просто не смогла тебя найти. Ты как сквозь землю провалился.
– Где-то так оно и было… – пробормотал я. – Кстати, кто такой Михаил?
– Ты не имеешь права спрашивать! – вспыхнула она.
– Наверное, – согласился я, – но вот спрашиваю.
Она молчала и смотрела в окно.
Я свернул в знакомый переулок и затормозил у третьего от угла двора. Все та же зеленая калитка и старый абрикос, под которым мы простаивали часами, не в силах распрощаться.
– Ну вот и все, – сказала Юля и вышла из машины.
Я тоже вышел, выгрузил сумки из багажника и, несмотря на протесты хозяйки, отнес их к дому.
Пахло мокрой травой, спелыми фруктами, цветами… Ароматы юности.
Возле гаража надрывался