и отвернулась, чтобы еще раз взглянуть на него. Увидев на его лице загадочное выражение, она подумала, можно еще ли надеяться, что там имело место и разочарование?
– Прошу вас, скажите свое имя, – попросил он с такой надеждой в голосе, что у нее сжалось сердце.
Была мысль представиться вымышленным именем, но что-то ей подсказало, что нужно сказать правду. Будет, конечно, странно, если он станет называть ее по имени, но все же она с волнением произнесла:
– Медлин. Меня зовут Медлин.
И выскользнула из гостиной почти счастливая. Она потанцевала, сказка кончилась, пора возвращаться к реальной жизни.
Глава 6
Городской особняк графа Хезлтона.
Лондон, сочельник, 1815 год
В этом году Джастин прибыл на крещенский бал Хезлтонов вместе с родственниками – почти со всеми, кроме Вероники: она наконец-то приедет с мужем. Во время рождественских праздников супругам удалось – с помощью всего семейства Уитморленд – как-то наладить отношения. Даже близняшки Джессика и Элизабет пожелали увидеть счастливое воссоединение пары, хотя официально еще не выходили в свет: титул их деда герцога оградит девушек от любых сплетен.
Джастин приехал лишь для того, чтобы поддержать семью, исполнив тем самым свой долг (во всяком случае, он так говорил себе, когда под руку вел матушку в бальный зал). Прошел год с той поры, когда в этом доме он танцевал с прелестной леди, которая до сих пор не давала ему покоя.
Это какая-то бессмыслица. Он никогда ни секунды не переживал из-за юных леди и уж, конечно, так много не думал вообще ни об одной даме. И все же мысли о Медлин – он знал только имя – с заметным постоянством тревожили его весь этот год. Если уж быть честным перед самим собой, надо признать, что весь прошлый светский сезон он высматривал ее на всех приемах, но лишь для того, чтобы каждый раз разочаровываться. Он даже подумывал навести о ней справки, но не знал как: фамилия ее была ему неизвестна, – не говоря уж о том, что его расспросы о дебютантке вызовут ненужные сплетни.
Во время разговора с Эджфилдом Джастин обмолвился, что хотел бы разыскать некую юную леди на сегодняшнем балу, понадеявшись, что ему не придется жалеть о воссоединении супругов. Если Эджфилд обмолвится Веронике – или, хуже того, матери или Джессике, – что Джастин разыскивает некую юную особу, то ему не будет ни секунды покоя.
Но сейчас уже слишком поздно, размышлял он, вглядываясь в танцующих. Конечно, нелепо надеяться, что он ее найдет: понятия не имея, кто она, не было никакой уверенности, что в этом году он снова увидит ее на балу.
Расположив семейство вдоль площадки для танцев, Джастин нетерпеливо рассматривая толпу гостей, выискивая темно-синее платье. Ну не глупость ли? Какова вероятность, что она опять наденет темно-синее?
– Тут дело не в вопросе, Лиз, а в необходимости, – внушала что-то матушка его сестре Элизабет.
Девушка, которая всегда предпочитала светским мероприятиям и выездам чтение книг и записи в дневнике, закатила