ведь… Крест! – вспомнил Морячок. – Точно! В одной руке – крест, в другой… не помню – что.
– Свитки, – подсказал Михаил, – он нёс в руках свитки.
– И о чём там, в этих свитках, конкретно? – спросил Морячок.
– О сверхчеловеке, – сказал тихо Кандидат, но так, что его услышал каждый.
– Да иди ты! – хохотнул Морячок. – Докажи!
– Иисус учил человека сверхвозможностям.
Каким?
Разным. Тем, которыми владел сам. В этих свитках он учил человека тому, как исцелить себя, своё тело, свои мысли, свой внешний и внутренний мир. Как в чистоте своей причащаться к Ангелам утра в делах повседневных и Ангелам ночи для дел не суетных. Он разъяснял модель МИРА и учил, как сделать его совершенней…
– Ну? – промычал Молодой.
– Не нукай, не запряг! – наехал Морячок. – Ты что, не понял, насколько это не про нас?
– Это как раз про нас, – возразил Михаил, улыбаясь, – если мы не хотим тотального уничтожения людей с лица Земли, другого пути у нас уже нет.
– Может, кто и хочет, только не я, – сказал Молодой.
– И я не хочу, – искренне сказал Морячок.
Мужик согласно кивал головой, а Бывалый спросил:
– А кто тогда хочет?
– Никто не хочет. Но изменить себя и полюбить ближнего, как себя самого мало кто сегодня может… – Молодой перебил Кандидата заливистым хохотом, но тут же получил удар по почкам.
– Продолжай, – заинтересованно сказал Бывалый.
– Так вот. Тут не смеяться надо. Ведь если не полюбить… если всё оставить, как есть… то уже сегодня планета может оказаться без городов, деревень, зон и тюрем. Без нашей «крытки» и колючей проволоки. И не будет ни конвоя, ни сук. Но не будет и мужиков, и тех, кто мог бы помянуть сметённое с лица Земли человечество, – Михаил замолчал. Ветер бессильно взвыл и умолк, а в наступившей тишине было слышно, как на лампе спариваются мухи.
– Никого! – прервал тишину Морячок. – Чистая планета. Без параши… – От его слов стало ещё тоскливей.
ИИСУСОВЫ РЕЛИКВИИ
Бывалый вдруг оказался за спиной Михаила и прошептал ему на ухо:
– Сдаётся мне, не крест, а кинжал был в руках Иисуса.
– Как! – вскрикнул Михаил, а Бывалый больно обнял его за шею и прошептал:
– Тише. Не на рыбалке. Слыхал я байку: стянули, якобы, у самого Иисуса кинжал. А к нему и бумаги какие-то в придачу.
– Ты их видел?! – изменился в лице Кандидат.
– Тихо, тихо, тихо, – улыбался Бывалый, отводя Кандидата подальше от лишних ушей, – до твоего гипноза я их не видел, а только слышал о них. Тут один человечек сидел, всё во сне про свитки какие-то бормотал, так за ним из ФСБ приезжали.
– Кто такой? – спросил Кандидат.
– Сашка. Бубен.
– И где он теперь?
– А я знаю? – хмыкнул Бывалый. – Ему мокруху клеили. Тройное убийство.
Двери камеры отворились. Конвойный