строго вперед и вдруг увлажнились.
– Я чего спрашивал-то тебя, если в долину едешь… Я за городом никогда и не был. Дочка вон… – Он немного помолчал, как будто стараясь подольше задержать это новое для него слово. – Билет мне купила, говорит: «Папа, приезжай, все хорошо теперь с тобой будет…»
Его голос надорвался на середине фразы. Старик закрыл лицо рукой, сжал двумя пальцами переносицу, сильно зажмурился. Его обветренная кожа с крупными порами пошла морщинами. Нагнувшись, Роман достал из сумки новую бутылку воды и протянул мужчине рядом.
– Спасибо, сынок, – прошептал он и распечатал бутылку неожиданно сильной рукой.
– Вы не потеряетесь, – успокоил его Роман. – Вам нужно сойти на конечной, дальше автобус не поедет. Она должна вас встретить? Ваша дочь.
– Нет, какой там! Не сможет она. Если бы могла, приехала бы за мной в город. Но детки у нее заболели, а мужа нету дома-то. Да я сам как-нибудь разберусь-то.
– Адрес вы знаете?
– Д-да, – неуверенно проговорил мужчина и полез в карман. – Где-то тут записан, чтоб не забыть. А, вот где!
Он достал смятую квитанцию за электричество – на лицевой стороне Роман успел разглядеть счет, который старику было не оплатить, даже живя впроголодь не один месяц.
– Не потеряйте. Как только выйдете на конечной остановке, садитесь в такси и скажите водителю адрес.
– Но… – Старик вскинул голову и странно посмотрел на Романа, как будто тот слепой.
– Вот, возьмите. – Роман протянул ему несколько банкнот, не дослушав. – Этого вам хватит, чтобы добраться до дочери и купить обед, когда сойдете с автобуса.
– Но… Сынок, что же ты…
Старик испуганно спрятал руки в карманы и повнимательнее вгляделся в Романа, который изучал его спокойным взглядом без тени надменности или иронии. Отсутствовала в этом взгляде и жалось, но, в отличие от других таких, которые старик видел везде и всегда, в нем не было и презрения. Мужчина в изношенной куртке смотрел на Романа как на чудо, которое можно было лишь воображать, но не надеяться встретить в реальном мире.
– Возьмите. Я не приму отказа не потому, что мне не позволяет гордость, но потому, что вам эти деньги принесут куда больше пользы, чем мне. Это благородные деньги, заработанные честным трудом, и цель у них тоже должна быть благая. Это не жертва – она для меня неприемлема. Таково мое решение, мое вложение в ваше с дочерью будущее. Берите. И когда приедете, скажите ей, что она хороший человек.
Мужчина долго молчал. А когда наконец решился на ответ, в тихом голосе звучали неприкрытое удивление и благодарность.
– Не за этим я подошел, сынок… Но ты сделал мне самый ценный подарок за всю жизнь.
– Уверен, впереди вас ждут подарки куда значительнее, чем триста крон.
– Не о них речь, сынок.
– О чем же?
– Зло бессильно. В конце концов, оно всегда остается не у дел.
Роман молча посмотрел на старика и ногой ощутил в сумке рукоятку ножа. Телефон