период. Только вот Марту каникулы не радовали, для неё это означало целый месяц не видеть Шир. На каникулы Марту забрала её тётка, та, что воспитывала Марту в младенчестве. Дом отца Марты летом пустовал. Карин с близнецами уезжала к родителям, а Эдуард был постоянно занят работой, и у него не было достаточно времени приглядывать за дочерью. Так он говорил, но на самом деле он боялся оставаться с Мартой наедине: он не знал о чём с ней говорить, не знал чем её можно развлечь. В последнее время, когда Эдуард навещал Марту, Марта приводила с собой Шир, и посещение монастыря перестало быть для него мучительной обязанностью. Шир рассказывала смешные истории из жизни монастыря (оказывается и такие бывали) и при этом сама веселилась, как ребёнок. Эдуард стал чаще приходить в монастырь, приносил угощения для Марты и для Шир и всякий раз, уходя, протягивал Шир руку и предлагал помощь. Шир не отказывалась, но и не о чём не просила.
В последний день школьных занятий собрали родителей и объявили, что они могут забрать детей домой на месяц. Девочки стали прыгать и хлопать в ладошки, только Марта стояла неподвижно и в ожидании смотрела на отца. Эдуард был уверен, что Марта боится, что он опять оставит её в монастыре, но Марта не боялась, она надеялась на это. Когда все разошлись, Эдуард подошел к настоятельнице и спросил, много ли девочек остаются на каникулах в монастыре? Настоятельница поджала и без того узкие губы, измерила Эдуарда строгим взглядом и, выдержав паузу, ответила вопросом на вопрос:
– А вы и на этот раз хотите оставить Марту на каникулах в монастыре?
Настоятельнице стало известно, что, навещая дочь, Эдуард встречается и с Шир. Ей это не нравилось, но она ничего не могла сделать: Шир не была монахиней, и поэтому их не в чем было упрекнуть.
– Нет, нет, – торопливо заговорил Эдуард, – я просто хотел спросить…
Но настоятельница не дала ему договорить, она скривила рот в недоброй усмешке и спросила:
– …Или вы хотите пригласить к себе в дом на каникулы девочек сирот?
Эдуард плотно стиснул зубы, ему не хотелось ни пререкаться, ни оправдываться. А ещё он подумал, насколько легко ему удаётся хлестать фразами в суде и как невыносимо здесь его гнетёт присутствие монастыря и всего его уклада. Далее Эдуард подумал про Марту, впервые за все годы он задумался, что, возможно, отдать Марту в школу при монастыре было поспешным решением. И теперь, после разговора с настоятельницей, он был решительно настроен забрать Марту из монастыря хотя бы на время каникул. Эдуард спросил сестру, может ли он привезти к ней Марту на месяц. Белла, так звали сестру Эдуарда, с радостью согласилась.
Белла с мужем Александром и с тремя сыновьями жили в деревне, у них было своё, небольшое хозяйство, этим они и зарабатывали себе на жизнь. Они были счастливой семьёй. Соседи до сих пор в шутку называли их молодожёнами, хотя женаты они были не меньше шестнадцати лет. Как-то осенью, среди белого дня, соседка застала их в саду за «святым делом». Белла смутилась и хотела было убежать, но Александр