Шир заглянула на кухню. На кухне, под стеной, недалеко от печи, лежали дрова, перевязанные травяной верёвкой. От них пахло свежестью и морозом, как пахнет постиранное бельё, которое сохло на улице зимой. Но дрова уже потихоньку начинали оттаивать и издавать волшебный запах древесного сока. На столе оставались неприбранными два бокала и почти пустая бутылка вина. Ночами, когда гости расходились, зал пустел и не было смысла его обогревать, Марсель с кем-нибудь из гостей продолжали попойку на кухне. Ночные похождения Марселя перестали интересовать. То ли зима была слишком холодной, то ли он наконец-то повзрослел и теперь напивался ночами, как и многие взрослые, неприкаянные и не обременённые семьёй. Шир вылила в рюмку остатки вина, не заботясь о том, что рюмка может быть недостаточно чистой, собрала в ладонь с разделочной доски обрезки варёного мяса, одним глотком выпила вино и кислый вкус выдохшегося вина заела варёным мясом. Печь была еще тёплой, Шир открыла затворку и заглянула внутрь: дрова уже выгорели. Шир зачем-то взяла кочережку и разворошила тлеющие угли, угли покраснели, и из-под них пробились едва заметные лепестки пламени. Шир подняла с пола несколько щепок, аккуратно положила их в печь на угли, и вновь занялся огонь. «Здесь я уже, как дома, – подумала Шир, – и там, в каморке, как дома, и в доме у варвара-мужа была, как дома, потом в домике для гостей – тоже как дома, – Шир усмехнулась, – беспризорница…»
Но и дом Лео был не последним её пристанищем.
Вечером пришёл Эфраим, навьюченный в бараний тулуп, в скрипучих кожаных сапогах.
– Это что ещё за сооружение? – спросил он, хлопнув ладонью по дощатой стене, которую Лео и Марсель выстроили по совету Шир.
– Шир нам подсказала, – самодовольно сказал Лео и многозначительно посмотрел на Шир, надо ещё коврами забить, будет красиво и тепло.
– Ах, Шир, – проговорил Эфраим и пренебрежительно потрепал Шир за щеку, он сделал вид, что только сейчас заметил её, хотя Шир всё это время была рядом и первая вышла ему на встречу, когда он вошёл.
Шир отвернула лицо в сторону и отшатнулась, с ней давно никто так грубо не обращался, она вообще забыла о существовании Эфраима.
– Освоилась уже? – и Эфраим опять потянул руку к лицу Шир, но Лео перехватил его руку и превратил невежественный жест в дружеское рукопожатие.
– Садись за стол, брат, устрою тебе ужин, давно ты у меня не был.
– Давай, Шир, шевелись, – сказал Эфраим и щелкнул пальцами, – хозяева ужинать будут.
Лео виновато посмотрел на Шир, нелепо улыбнулся, как бы извиняясь за брата.
– Ты садись, давай, тулуп снимай, я сам всё принесу, у Шир и без нас работы хватает.
– Правильно, пусть работает, хлеб свой отрабатывает, – важно по-хозяйски сказал Эфраим, он сидел, откинувшись на спинку стула, выпятив живот и широко расставив ноги, – а то придётся её уволить как ту.
– О ком ты говоришь, брат? Никого я не увольнял, – торопливо сказал Лео и опять виновато посмотрел на Шир.
– Ну как же, помнишь, толстуха молодая?
– Так