сладкой развязки. Прикрыв глаза, Яра придерживалась за его плечи. Вдруг вместо кожи она нащупала мех, а распахнув веки, увидела перед собой волчий оскал. Девица закричала, и видение сменилось.
Снова лес. Он был до того мрачен, что Яра едва могла различить очертания деревьев и двигалась скорее на ощупь, чем благодаря зрению. Она пыталась бежать вперёд, но ноги увязали в неглубоких топях. Девицу преследовал многоголосый волчий вой. Один был полон голода, другой – злобы, третий – страданий. Яра молилась Единому и Лешему одновременно, чтобы спасли её от острых зубов.
И вновь поцелуи. Девица опиралась о дерево, от обилия упоительных чувств впиваясь ногтями в кору. Молодец обнимал её сзади, сжимая упругую грудь и поглаживая бёдра. Она выгибалась ему навстречу. Прикосновения в сокровенных местах будоражили всё тело, как подброшенные в огонь поленья. Жарко и чувственно было рядом с возлюбленным. Он, едва касаясь, провёл рукой по спине девицы к низу, пока не добрался до лона. Пальцы вошли в разгорячённое нутро. Яра подалась навстречу молодцу, желая ощутить его орган в себе. Он резко овладел ей, доставляя немыслимое удовольствие. То медленно и размеренно, улавливая каждый миг соединения, то скоро и нетерпеливо двигались они, сливаясь в единое целое. Его жадные губы ласкали шею и плечи девицы, прикусывая кожу, и она наслаждалась поцелуями, пока не различила у молодца клыки и когти…
Яра тонула в болоте. Туман заслонял взор, крик растворялся в пустынном лесу. Девица хлестала окровавленными руками по топкой воде, пытаясь выбраться. На ней не было ни ран, ни порезов, так чья же то была кровь, если не её собственная?
Видения сменяли друг друга. За болотами шли плотские утехи, за ними – вновь объятия мертвенной природы и преследующие нави. Слёзы застыли на щеках Яры. В очередной раз мчась по лесу, она упала в глубокую охотничью яму и очнулась от собственного крика.
От холодного пота свадебное платье прилипло к спине, а волосы увлажнились. Девица хватала ртом ночной воздух, пытаясь успокоиться. То лишь страшный сон. Хозяин леса послал ей видения о будущем, но трактовать их надо было не прямо. Каждая сцена – это чувства, ощущения, эмоции. Яра не будет взаправду летать, тонуть в болоте или отдаваться молодцу, который оборачивался волком. Важны детали. Полёт означал, что она получила свободу, а топь – что свобода не бесконечна; тёмный лес, по которому бежала девица – заплутавшая в собственных желаниях душа. Услада тел – встреча с двуличным молодцем. А может, Яра думала перед сном о волках, которых можно встретить в чаще, вот они ей и привиделись? Наверняка так оно и есть.
Путница смахнула волосы с лица и перевернулась на другой бок, восстанавливая дыхание. Она сомкнула веки, возжелав, чтобы кошмары больше не приходили к ней этой ночью. И днём тоже.
Утро наступило внезапно. Казалось, лучину[1] назад Яра в темноте размышляла об опасностях, которые предрекала лесная тропа, и вот уже рассветное солнце, пробиваясь сквозь сплочённую крону, ласкает кожу