Знаешь, как дед тут все строго держал! Конечно, огромная. И пашни были, и телятник, и свинарник, и птицеферма. У меня был уникальный дед. Героический. В прямом смысле. Герой Социалистического Труда.
– А что такое социалистический труд? – спросил Антошка, с интересом слушающий разговор взрослых. Пришлось объяснять, и Лера с изумлением отметила, что у Олега это получилось гораздо лучше, чем у нее самой.
За разговорами подошли к церкви. Осенью побеленное здание уходило маковкой в безбрежную синеву неба.
– Наружные работы только в этом году закончат, – деловито сообщила Лера. – А внутренние уже в следующем начнут.
– То есть барский дом восстановили раньше, чем церковь? – уточнил Олег. – А почему? Обычно наоборот делают.
– Дед так хотел. Говорил, что в дом можно экскурсии будет водить, в хозпостройках мастерские открыть, чтобы деньги зарабатывать. Они, кстати, сейчас этим и выживают, продукцией, которую сами выпускают. Маслобойня у них, шорная мастерская, лапти плетут, половики ткут. Так что церковь на сладкое оставили.
– Для коммуниста неудивительно, – усмехнулся Олег. – Но дед твой – молодец, если бы не он, развалилось бы тут все. Разрушили, разграбили, приватизировали, как это в других местах произошло.
Со ступенек барского дома сбежала статная девушка с длинной косой, и Лера моментально почувствовала легкий укол неприязни, который почему-то всегда испытывала к маминой заместительнице.
– Марина! – окликнула она, остро переживая свое несовершенство. Она была уверена, что неприязнь к Марине вызвана исключительно завистью к ее фигуре, которая была гораздо лучше, чем Лерина. – Мама у себя?
– Ой, здравствуйте. – Девушка остановилась и при виде Олега быстро перекинула толстую, в руку толщиной, косу с одного плеча на другое. Лере тут же захотелось ее задушить. Эта коса казалась ей неестественной, так же как длинные, в пол, холщовые юбки и льняные пуловеры, которые носила Марина. – Так Татьяна Ивановна домой ушла с час назад. Сказала, что ей нужно к вашему приезду пироги поставить.
– Узнаю маму, – засмеялась Лера. – Ладно, спасибо, Марина. Мы тогда к ней поедем.
– По залам-то не пройдете? – Марина снова перекинула свою невообразимую косу и стрельнула глазами в Олега, томно качнув бедром. Под холщовой юбкой обозначилась упругая попка.
– В другой раз, – Лере показалось, что скрежет ее зубов эхом разнесся по двору, и, кляня себя за глупую ревность, она чуть ли не бегом бросилась в сторону ворот. Марина задумчиво проводила их живописную группу взглядом.
Когда машина тронулась в сторону поселка, Лера вдруг подумала, что мама может волноваться из-за их долгого отсутствия. С учетом прогулки по усадьбе опаздывали они уже часа на три, поэтому Лера, потыкав в кнопки телефона, была готова услышать мамин встревоженный голос.
Однако Татьяна Ивановна говорила не тревожно, а, скорее, растерянно. Представить свою маму растерянной Лера не могла даже при своем богато развитом