Федор не видел. Мозговой кое-как устроился в углу кузова, скрючившись, а Федор встал на подножку. Так и ехали. В здании школы теперь располагался госпиталь. Раненых перенесли в приемный покой. Вохровца санитары сразу понесли в операционную. Другой хирург осмотрел немца.
– Надо оперировать. Ранения сложные. Похоже, не боец парень, комиссуют.
– Доктор! Мне он нужен для допроса. Коли что-нибудь или штопайте. Это немецкий диверсант. Все равно шлепнут.
– Быстро не получится.
– Мне нужно, чтобы он смог говорить. А что с ним будет дальше – умрет или останется калекой, – меня не интересует.
Федор слышал немецкую речь, стало быть – это немцы. Разведывательная или диверсионная группа. Если диверсионная, что похоже на правду, то у них должна быть взрывчатка. Не просто так группа шла к железной дороге. Но сразу возникает вопрос – где взрывчатка и детонаторы? Он успел прощупать вещмешки. Обычная солдатская утварь: полотенце, бритвенные принадлежности, портянки. Стало быть, где-то есть база или схрон с взрывчаткой. И не исключено, что эта группа еще не весь состав, могут быть другие. Разведгруппа? Где рация? Полковая или дивизионная разведка не должна забираться так далеко. До передовой километров семьдесят, если не более. Фронтовая разведка – это в первую очередь взятие «языка». Выкрали пленного и назад. Если разведрейд глубокий, немцы без рации не ходят. Не исключено, у них было какое-то задание. Скажем, агента или агентов безопасно провести в наш тыл. Не зря же вся группа в советской форме. Вполне возможно, что они и русский язык знают не хуже родного. В общем – допрашивать немца надо, и как можно скорее.
Хирург в перевязочной сделал обезболивающее новокаином, достал пулю из бедра, ушил рану. Медсестричка повязку наложила. Доктор начал осматривать плечо.
– Худо дело! Головка плечевой кости раздроблена.
– Доктор, мне начхать, что у него раздроблено. Я его на нашу землю не звал. Сделайте обезболивающее, его срочно допросить надо.
– Как скажете. Для меня он раненый, я обязан помощь оказать.
Доктор ловко сделал несколько уколов в плечо, уселся в углу.
– А вас, медсестричка, я попрошу выйти.
Федор подошел к раненому, похлопал ладонью по щекам. Немец открыл глаза, обвел мутным взглядом палату. Потом глаза обрели осмысленное выражение, сфокусировались на Федоре.
– Русский язык понимаешь? Или переводчик нужен?
– Понимаю.
– Вот и отлично. Доктор тебе из бедра пулю достал. С плечом сложнее. Будешь говорить, он оперировать будет. А потом в лагерь для военнопленных. Будешь молчать, вытащу во двор, к моргу, и там шлепну, как троих твоих товарищей. Ты меня понял?
– Понял. Что вас интересует?
– Ну вот, молодец. Что за группа, сколько человек было?
– Пятеро.
– Где еще один?
Немец помедлил. Федор кулаком ударил по забинтованной ноге.
– Будешь геройствовать, буду пытать.
Пытать Федор