местечко. Аккурат за домом, на границе жилой зоны и зарослей бывшей школы, уже давно заброшенной и превратившейся в руины, рос большой куст плакучей ивы. Она шатром раскинула гибкие ветви до самой земли, что позволяло надежно скрыться от глаз прохожих и жаркого солнышка. Там четырки устроили свою базу. Притащили с мусорки пару старых кресел, матрас с дырявой обшивкой, из ящика для овощей соорудили столик. Там и проводили свободное время, поглядывая сквозь густые ветки на округу.
– Рассказывай, – попросил Егор, усевшись в кресло.
Спервоначалу друзья занимали сидячие места в базе, как придется, кто успел, тот и сел. Постепенно каждый облюбовал себе своё. Егор, смуглый, темноволосый и кареглазый слегка полноватый мальчуган выбрал кресло со сломанной ножкой. А чтобы оно не опрокидывалось, Егор подложил под него стопку кирпичей.
У старого пружинного матраса поперек с трех сторон подрезали обшивку и выгнули его так, что получился диванчик. Его прислонили спинкой к иве, дабы не падал навзничь. Это место застолбили Антон и Влад. Тщедушный Антон рядом с высоким Владом казался еще меньше и худее. Он любил лежа смотреть сквозь густую тонкую зелень ивы в небо. А Влад устраивался рядом с Антошкой, опираясь на спинку дивана и вытягивая ноги на сидении так, чтобы они не касались земли.
Алисе, такой же, как Влад рыжеволосой и зеленоглазой, досталось второе кресло. Алиса вначале возмущалась, она не выносила, когда друзья делали ей скидку, как девочке. Но потом привыкла к креслу и садилась в него, подогнув под себя ноги.
– Да нечего рассказывать-то, – воскликнул Антон, с грустью глядя на пустующие сидения, он снял очки и протер стекла подолом голубой футболки, – Как тебя проводили, по домам пошли. Я в свой подъезд зашел, а Алиса с Владом к себе пошли. И всё.
– И никого не видели?
– Не-а, никого на улице не было.
– А в руинах смотрели?
– Наверное, – вытирая непрошеную слезу, произнес Антон, – Ночью всю полицию на ноги поставили, в Лиза Алерт позвонили. Я утром зашел за ними, а там тетя Лена плачет, дядя Витя ходит из угла в угол и курит, курит, курит… одну сигарету за другой, – еще одна слеза покатилась по щеке, и Антон слизнул ее, едва капля доползла до губы.
– Не реви! – жестко сказал Егор, и уже мягче продолжил, – Слезами горю не поможешь. Пошли в руины.
Густые заросли вокруг разрушенной школы, как и само здание никогда не привлекали внимание подростков. Да и не только их. Даже местные бомжи обходили это место стороной. Почему? Да кто ж это знает? Может потому, что создавали мрачное настроение. Сама атмосфера этого места действовала угнетающе даже на мало впечатлительных людей. А еще ходили слухи, что в былые времена, когда школа была еще школой, там пропали ученики, то ли двое, то ли пятеро…
Продираться сквозь колючий кустарник шиповника и не менее приятный татарник было жутко. Спрятавшиеся в зарослях от солнечных лучей комары