потому, что их результаты противоречат общепринятой парадигме, отрицающей любую метафизичность.
Между тем многие бессмысленные эксперименты, притом с массой пробелов, принимаются научным сообществом очень легко – просто потому, что соответствуют парадигме. Принимаются и тут же забываются – видимо, сами представители научной психологии где-то в глубине души понимают, что никакой ценности эти эксперименты на самом деле не имеют. Суть таких экспериментов, скорее, не в поиске истине, а в том, чтобы просто отдать дань «объективным» методам: экспериментатор демонстрирует свою приверженность парадигме, за это его хлопаю по плечу, а то, что он там «установил», никого всерьёз не интересует…
Итак, в основание психологии может закладываться один из трёх подходов: метафизический – пытающийся объяснить психические явления путём обращения к воображаемой нематериальной сфере, стоящей за миром явлений; психофизиологический – объясняющий психические явления физиологическими процессами, и феноменалистский16 – ограничивающийся лишь самим миром психических явлений, которые влияют одно на другое. «Научным» считается последний подход, но на практике именно он оказался самым бесплодным.
1.3. Детерминизм и экспериментальное воздействие
Советская психология, противопоставляя себя западной, очень многое из неё не принимала и критиковала. Лишь с распадом СССР был утерян критический взгляд, и западные нововведения в психологии хлынули в Россию огромной лавиной, принимаясь большей частью без какого-либо осмысления. Критиковались советскими психологами и некоторые основы, на которых базировалась западная психология, именующая себя «научной». Одним из таких критиков был Д. Н. Узнадзе, выступавший против так называемого постулата непосредственности (или гипотезы непосредственности) – догматической предпосылки, лежащей в основе всей западной психологии. Узнадзе подчеркивает, что данная предпосылка догматически воспринята, не осознанна и служит источником множества псевдопроблем. Описывает же он её следующим образом:
«…психические и моторные процессы находятся в непосредственной причинной связи между собой и окружающей действительностью. По этой гипотезе непосредственности получается, что поведение осуществляется помимо существенного соучастия субъекта, личности как конкретной целостности, что оно представляет собой взаимодействие с действительностью отдельных психических и моторных процессов… Что же касается самого субъекта как конкретной целостности, устанавливающей для достижения своих целей это взаимоотношение со средой, – субъекта с его потребностями, – то при анализе поведения с точки зрения гипотезы непосредственности он полностью исключается из поля зрения как абсолютно лишний <…> субъект вовсе изъят из понятия поведения, в котором оставлены только два… находящихся во взаимосвязи