рушится. Впрочем, она рушится уже на этапе признания индивидуальности…
Эмпирическая психология заслужила называться «научной» вовсе не за полученные результаты, это было сделано авансом: дескать, единственно правильный «научный» метод найден естествознанием, а эффективность его применения в психологии должна последовать сама собой. Но всё это было ещё на рубеже XIX—XX веков. Прошло уже полтора века с момента объявления существования «научной» психологии. И каковы результаты? Мы не видим вообще никаких результатов. А сами представители академической психологии как эти результаты оценивают? Вот как в своё время подводил итоги более чем векового существования экспериментальной психологии один из виднейших советских психологов П. Я. Гальперин:
«Если учесть размах и распространение психологических исследований, те огромные усилия, которые в этой области повсеместно прилагаются, учесть общее время применения эксперимента в психологии, которое теперь исчисляется более чем столетием, и сопоставить всё это с достигнутыми результатами, то последние окажутся несоразмерно малыми и, что, пожалуй, ещё более странно, поразительно разрозненными. А сколько было иллюзий, больших надежд и глубоких разочарований в возможностях различных экспериментальных – да, не умозрительных, а экспериментальных! – направлений в психологии! Относительно небольшое число и как бы случайный характер важнейших результатов, столь частые взлёты и падения теоретических конструкций – всё это в конце концов и заставляет поставить вопрос: а не направлены ли усилия многих и несомненно выдающихся исследователей по ложному пути?» [19, с. 29]
Разрозненность результатов экспериментальных исследований Гальперин называет «поразительной». Но что же здесь поразительного, да и вообще удивительного? Когда реальностью объявляется только мир явлений, то в отношении него не может быть и другого результата, ибо мир явлений сам по себе непостоянен и противоречив. Снимаются же противоречия между разрозненными эмпирическими результатами лишь в ходе теоретического размышления, т.е. умозрительно, а этот путь научной психологией отвергается. Да и как он может не отвергаться, когда весь пафос «научности» психологии как раз и основан на отказе от умозрения! В результате этого она превратилась в груду запутанной, противоречивой и неосмысленной информации, разобраться в которой просто невозможно, да и она сама в этом вовсе не желает разбираться и наводить порядок… А вот развёрнутых, глубоких теорий в «научной» психологии, по сути, вообще нет.
Академическая психология превозносит опыт. Чего она ждёт от него? Конечно же, открытия закономерностей, точных и не подлежащих сомнению законов. Но это в принципе невозможно. Любые закономерности мы открываем лишь путём размышлений, и в этом смысле они априорны, что было чётко обозначено Кантом:
«…опыт никогда