(офицер) тех времён имел паёк! В пайке: мясо-рыба-хлеб-тушёнка- сгущёнка! По тем временам – когда люди умирали от голода это был высший класс!
С 1931г по 1937 г. серьёзных событий в нашей семье не происходило.
Они, конечно, происходили, но как-то выветривались из памяти. Одно, на мой взгляд, интересное событие все-таки произошло. Это прыжки отца с парашютом.
В начале 30х годов лётчики не любили и боялись парашютистов.
Считалось, что это тогда новшество в войсках, во вред морали лётчика (она была простая: сел – лети, сломался – разбивайся). Но в 1934г. приказом Ворошилова все летчики и авиатехники были обязаны сделать по три прыжка с парашютом.
Спрашиваю отца: «Пап! А как с парашютом прыгать – страшно было?!» В ответ бубнит что-то неразборчивое. Я домогаюсь:" Ну, как же вы прыгали-то?»
Ответ: " Как прыгали… Как прыгали… Прицепят тебе парашют, посадят в самолёт (ПО-2), откроют люк, подходишь – как дадут тебе ногой в жопу – и летишь!»
Мать на кухне моет посуду. Её комментарий (язвительно): «Небось насрал в штаны-то!»…
Ответ: «Сама бы насрала…»
Я вмешиваюсь: «Пап, а что же ты дальше-то не стал прыгать?!»
Ответ: «Я что, дурак что ли?!»
Информация: Один из первых сотен парашютных значков был таким
(по моей просьбе отец нарисовал его недавно на небольшом клочке бумаги): сверху четыре цифры 1934, чуть ниже – красная звездочка и купол парашюта. На стропах парашюта – небольшой металлический человечек).
Такие значки были выпущены в 1934-м году и выдавались по личному приказу Ворошилова.
Я его изгрыз зубами… – с улыбкой пишет отец.
И продолжает свой рассказ о тридцатых годах.
…Одно всё-таки произошло. Это тотальное ограбление нашей семьи. Моя мать – доверчивая дура познакомилась с какой-то мошенницей. Не знаю, как и о чём они говорили, но, когда отец вернулся из командировки – он пришёл в абсолютно пустую квартиру. Эта воровка так задурила мою мать, что она добровольно отдала всё, что имела: мебель, посуду, одежду, деньги – ВСЁ! (подчеркнуто моим отцом – Примечание моё. С.З.)
Отец успел в последний момент. Всё это уже грузилось в вагон на отправку.
Ну, отец быстро всё привёл в порядок, а потом я нередко слышал: «Эх ты… дура. Как тебя эта Хивря обработала!» (обработала – то есть обокрала, по-современному «обула»).
Далее – про моего прадеда Фрола.
(Моему отцу сказали:) «Если он не вступит в колхоз, мы выгоним тебя из партии». Для него это означало безработица и голодная смерть всей семьи. Отец тоже был крут. Он этого не хотел. Тем более, что он уже был «военлёт», имел паёк, «кубари» и прочее.
Отец взял отпуск (тогда пистолет у офицеров был всегда при себе) и поехал в деревню. Баба Настя в 1953 году (ей было 72 года) рассказывала: они сидели, пили самогонку, ругались и кричали. Потом Мишка (мой отец) вытащил пистолет и стал стрелять в потолок. Угрожал, что, если отец (дед) не вступит в колхоз, он его застрелит. Дед