так желанно. Медленно и аккуратно он проникал в её рот. Она была целиком и полностью послушная ему. Ускоряясь или замедляясь каждый раз, когда он сильнее сдавливал её волосы. Управлял движениями, словно кукловод куклой, и нельзя было сказать, что ей это не нравилось. Скорее наоборот. Она тонула в этой покорности, не испытываемой ни с кем другим слабостью. Чувством некой безысходности и ранимости. И он закрывал глаза, наслаждаясь всем, что делала она. Какой послушной была. От чего хотелось быть более жестоким с нею. – Иди сюда! – сказал он, дёрнув её за волосы вверх, причинив нестерпимую боль, от чего девушка издала скулящий звук, слегка поморщив лицо, но при всём этом она продолжала молчать. Оставалась покорной рабой его страстей. И, быть может, был бы кто-то другой на его месте сейчас, она не стерпела бы, высказала недовольство, влепила пощёчину. Но не с ним. Этот мужчина словно обладал чарами, способными полностью подавливать её и подчинять себе. Почему она позволяла ему командовать ею, унижать её, принижать вот так беспощадно, причинять боль, она и сама не понимала. И вот она поднялась на ноги так резко, подчинившись движениям его рук. Наконец боль стихла. Он отпустил её волосы, позволив тёмным прядкам прилипнуть к покрывшейся испариной бледной коже спины. Райс, недолго думая, прижал Агнес к своей груди и, обхватив за ягодицы, приподняв, посадил на краешек стола. И как же сильно, как же страстно. Каждый раз, когда он входил в неё вот так резко и яростно, без единого сомнения. Без желания подарить ей хоть капельки личного наслаждения. Всё, что хотелось, – это лишь насладиться всем самому. Завладеть её телом, насладиться громким стоном, вырывающемся с алых губ, почувствовать влажность её тела. Но казалось, что ей и этого хватало. Или, может, именно это и нужно было ей. Упасть в эту грязь и нестерпимую, мерзкую страсть. Порыв боли, смешанный с адским пламенем наслаждений. Его губы, что бродили по подбородку и шептали её имя. Его язык, липкий и тёплый, пробегающий по тонкой шее, его пальцы, сдавливающие бёдра и прижимающие сильнее к своему основанию. И она обвивала снова его руками, цепляясь пальцами за широкие плечи, опрокидываясь чуть назад.
Рука скользнула по доскам стола, и предметы, лежащие на нем, попадали на пол. – Я уронила твои инструменты! – вырвалась фраза с уст девушки, она открыла глаза и дёрнулась в попытке вырваться из его объятий, спрыгнуть со стола и поднять всё, что случайно уронила. Вернуть на место. Но он не выпускал её, сильнее сдавив руками.
– Забудь! – прошептал он, потянув сильнее её на себя, так что ей пришлось сильнее опрокинуть спину, практически лечь на стол и оставшиеся на нём инструменты, что упирались в тело и создавали немного некомфортные ощущения. – Потом! – новое слово и новый рывок. Теперь Агнес полностью опустила спину на стол, но теперь даже острые края инструментов, впивающиеся в нежную аристократическую кожу, не могли сломать иллюзии той игры, что царила между ними.