на девушку, игнорировал её жесты и то, как она, скинув на пол ещё несколько предметов, врезающихся до этого ей в рёбра, разлеглась на столе в развратной позе. Вот на языке снова заиграл вкус табака, и Райс вспомнил, что хотел курить. Глубоко вздохнув и сделав несколько тяжёлых шагов по комнате, мужчина открыл окно, пустил лёгкий летний ветерок в помещение и принялся перебирать окурки в пепельнице, дабы найти в ней пригодный ещё для использования окурок.
– Райс, – проговорила девушка почти по слогам его имя, но мужчина игнорировал её, молчал и смотрел в окно. – Райс, милый, – она спрыгнула со стола и, покопавшись в складках своей одежды, что лежала на дальнем стуле у входа в комнату, достала что-то, снова выпрямилась. Но она не спешила одеваться, а подошла к окну и прижалась грудью к спине мужчины, прилипнув к его потному телу своим, и, казалось, если бы не его белая рубашка, что разделяла их сейчас, их кожа бы склеилась между собой. Агнес положила на подоконник две небольшие коробочки с курительным табаком, дроблённым в мелкую крошку, и свернутую в трубочку сигаретную бумагу. – Выкури нормальную сигарету, – девушка отлипла от его спины и, запрыгнув, уселась на широком подоконнике, открыв коробочку и оторвав по сгибу кусочек бумаги, Агнес развернула его, придерживая край бумаги двумя пальцами одной руки, а второй тем временем подцепила щепотку табака, уложила его на бумаге, потом еще одну и еще. После чего примяла табак, закрутила сигаретку и примяла пальцами. Действия, которые говорили, что она очень хорошо знает процесс создания подобных сигарет. Она протянула сигарету мужчине, и он, взяв сигарету из её рук, поджег её от пары щелчков огнива и затянулся, пустил белый дым.
– Агнес, отойди от окна, – проговорил он всё тем же сухим голосом, сделав новую затяжку и выпустив дым. – Тебя могут заметить прохожие.
– Как же это надоело! – резко ответила девушка. Сейчас она снова стала собой. Такой же властной и самолюбивой. – Мы с тобою уже год встречаемся, и каждая наша встреча – это как что-то запретное и осуждаемое. Надоело! – выкрикнула она.
– А разве это не так? – задал он вопрос, поставив перед фактом всю неприязнь, живущую между их семьями. – Или ты хочешь, чтобы я сделал шаг? Рассказал твоему отцу о нас? – Но она молчала, не спешила отвечать на его вопросы. – Что будет с тобой, если твой отец узнает, кого ты себе решила выбрать в спутники жизни? Выгонит из дома? Лишит всех благ, к которым ты так привыкла? Готова ли ты жить как я? Как моя сестра? В гонении и ненависти или в жалости?
– Прости, – прошептала она, успокоившись и опустив взгляд. Сползла с подоконника и, вернувшись к своей одежде, принялась одеваться. – Ты как всегда прав. – И вот он перестал курить, затушил сигарету и положил её поверх остальных окурков, так, чтобы было проще найти в следующий раз, когда снова захочется почувствовать этот едкий вкус на своём языке.
– Агнес, –