путниками из затерянного потустороннего мира, проходя мимо заброшенных уборных, деревянных сараев и прочих уличных строений. Летел Витёк сквозь ночное небо, навстречу с другими планетами.
У него чуть-чуть просветлело в голове, когда во дворе какого-то дома, возле угольной кучи выросли очертания плечистых инопланетян. Но, получив удар ломиком по голове, просветление сменилось розовым туманом.
Вспомнил себя Витёк на пути к дому в одних носках, без кожаной куртки, часов и копейки денег в карманах. В ванну он залез прямо в остатках одежды. Изумрудно-зеленого цвета вода после его погружения превратилась в чёрную болотистую жижу.
Витёк плохо соображал, что отвечает Наташе. А та, может быть, впервые за последние годы совместной жизни, спрашивала не так, как это часто бывало в последнее время – громко и резко, а вопрошала откуда-то издалека, тихим и испуганным голосом.
Женщина за окном
Дочка часто подносила к окну большой комнаты в нашей двухкомнатной квартире детский стульчик и с него легко взбиралась на широкий подоконник. Она становилась в полный рост и всматривалась в дом напротив. Серое пятиэтажное здание застыло буквально в пятидесяти метрах. Иногда на один из балконов четвертого этажа выходил перекурить пожилой мужчина в белой майке и чёрных спортивных брюках.
Она с детской непосредственностью четырехлетнего существа кричала ему:
– Дядья! Дядья!
Мужчина, заметив маленькую девочку, звонкий голос которой слышался через открытую форточку, снисходительно улыбался и махал ей рукой. Она, ещё более оживлялась, радостно махала ручкой в ответ и продолжала свои восклицания, как песню:
– Дядья! Дядья!
В очередной раз, опуская дочку с подоконника на пол, я обратил внимание на невысокую темноволосую женщину лет сорока. Она шла между нашими домами по мало оживленному переулочку.
Позже мне не раз доводилось наблюдать, как женщина прогуливается под окнами и иногда улыбается моей дочке.
Быстро пролетело лето. Прошли неторопливая осень и длинная зима. Когда весна запестрела яркими цветами на клумбах и одела в зелёный наряд деревья и кусты, а в женщинах пробудила необъяснимое очарование, я обратил внимание, что незнакомку взялся провожать кавалер. Он выглядел старше своей милой спутницы. Несмотря на костюм и галстук, был он заурядный и невзрачный, может быть, из-за маленького роста и лысины, а может, мне просто так показалось, потому что женщина стала мне чем-то симпатична.
Он шёл рядом с ней и всегда о чём-то возбуждённо рассказывал, а она восхищённо смотрела на него. И куда подевалась прошлая грусть? Мне было так приятно видеть её счастливое лицо… Оно излучало радость и тепло, которыми веет от весеннего ручейка, первой раскрывшейся навстречу весне почки, лёгкого дуновения ветра…
Где-то в конце августа я выглянул в окно и увидел на тротуаре под балконами соседнего дома все тех же мужчину и женщину.
На этот раз