перед ним, будто пытался сбить с толку. Он знал его наизусть, но сейчас путь к каюте ощущался длиннее обычного.
«Эй, командир! Может, в своей кроватке сам себя прижмёшь, а? Пообнимаешь?» – продолжала София, ехидно протягивая слова. «Ты ж у нас самый занятый! Как бы не надорвался, пока командуешь своим сном!»
Он остановился у двери каюты. Панель управления мигнула мягким зелёным светом, сканируя его отпечаток. Вадим обернулся через плечо, посмотрел на Софию. Её лицо было в полумраке, но он знал, что она ухмыляется. Она всегда так делала – прятала усталость за сарказмом, тревогу за раздражением. Он ничего не сказал. Просто шагнул в каюту, и дверь мягко захлопнулась за ним, отрезая его от её голоса. Внутри было темно. Только приборная панель освещала пространство мягкими огоньками. Вадим медленно выдохнул. Тишина. Настоящая, плотная, вязкая. Он достал капсулу из рюкзака, положил её на стол и сел напротив. Его пальцы на мгновение зависли над гладкой, чуждой поверхностью. В этом куске металла было что-то неправильное. Что-то, что заставляло всё внутри него сжиматься. Он наклонился ближе, скользя взглядом по тонкому стыку, почти невидимому. Что, чёрт возьми, он нашёл? За дверью ещё долго звучали шаги Софии. Но теперь они были тише. Теперь её голос смешался с вибрацией корабля, а его мысли – с капсулой, что лежала перед ним.
Глава 3. Объятия капсулы
Вадим сидел за столом, склонившись над капсулой. Свет от панели приборов мягко отражался на её идеально гладкой поверхности. Он провёл пальцами по тонкому шву, едва уловимому на ощупь, пытаясь разгадать, каким образом открыть этот странный артефакт. Головокружение накатывало волнами, руки ощущались тяжёлыми, а сознание словно проваливалось в густую, липкую темноту. Что-то внутри него подсказывало – капсула таила в себе нечто важное, но его мысли прерывались внезапным звуком из соседней каюты.
Сначала он подумал, что это сбой в системе вентиляции. Затем – что-то механическое, едва различимое сквозь приглушённые звуки корабля. Но вот за тонкой перегородкой раздался стон. Тянущийся, пропитанный глубоким удовольствием.
И тут же – резкий, язвительный голос Софии:
«Эй, капитан! Как там твоя пушка? Гладкая? Холодная?» На секунду Вадиму показалось, что она говорить о капсуле, но нет, этого не может быть, скорее всего у неё приступ сексуального расстройства.
Вадим сжал пальцы, его зубы стиснулись сами собой. Он закрыл глаза, пытаясь отгородиться, но было уже поздно. Стоны становились всё громче, в них было больше сырого, необузданного желания. Глухие удары тел, смешанные с хриплыми возгласами Леонарда, создавали удушливую, раскалённую атмосферу.
«А ты знаешь, что быть третьим – это не так уж и плохо?» – голос Софии, пьяный от страсти, пробрался сквозь стены, заполняя пространство.
Вадим выдохнул, чувствуя, как его тело покрывается липким потом. Он должен сосредоточиться. Капсула. Только капсула. Но вместо этого перед его глазами возникла другая картина: