в покои, служанки небта суетились, наводили порядок, застилали постели, брызгали благовония. Царевич с казначеем успели как раз к началу празднования. Три раза в год правитель Манохи отворял свои врата для торговли и заключения союзов. Праздник начинался с вечернего пира, поднесения даров и возвеличивания властителя. Следующий день посвящался служению в храмах. Во дворце отводилось несколько залов и открытых площадок для отправления ритуалов. Количество капищ, жертвенников, святилищ, пирамидок и статуй поражало. Были здесь и шигиры кеттинов и идолы Офира и тотемные столбы, возвышалось редкое лиартовое древо – символ бога плодородия Бадучены. Грозно зрела на проходящих бронзовая статуя Мокошь. Складка подола богини образовывала жертвенник, раскаленный подложенными в выемку углями. Рядом стоял невысокий каменный цибар, доверху наполненный козьей кровью, здесь же лежал ритуальный нож и оскобленый рожок. Древние последовательницы культа – кровавые жрицы – настаивали на приношении в жертву людей. За это их много преследовали в прошлом – во Второй Земле их теперь было не встретить. Но для увлекающихся этот уголок мог хотя бы потешить религиозное самолюбие. Как и для многих других верующих. Лишь адептам многочисленного пантеона Манохайских божеств было где развернуться. Просторная зала с трехметровыми статуями, многочисленные жрецы и прислужники, обилие месс и возношений – каждому гостю сразу становилось ясно, кто тут главный.
Третий день посвящался переговорам. Послы государств договаривались о ценах и товарах, обязательствах и союзах. Только после предложения небту, купцам разрешалось торговать между собой. Эти сделки были мельче и по стоимости и по объему, но споры шли жаркие, за порядком смотрела утроенная охрана. Следующие дни проходили тихо – гости собирали пожитки, закупались, оговаривали оставшиеся условия. И так до следующего совета.
Цулланур нарушил думы Лавиена:
– Все наши обозы подошли. Я проверил товары – всё на месте. Нам пора идти на празднование.
Внутри зала пылали жаровни, освещая покрытые известью стены. Купцы, послы и вельможи держали в руках чары с подогретым вином, заедали сладким инжиром, копчеными бананами и финиками. Длинные узкие столы, накрытые красными скатертями, пусты – пир начнется после ритуальной молитвы и благодарения богам. Широкие лестницы поднимаются ко второму ярусу – на нём уже толпится народ, люди подходят к окнам, вдыхают бодрящую прохладу вечера. Царевич обратил внимание на меднокожего карлика. Обритый, глаза подведены углем, на плечах алеют фигуристые начертания зверей. Запястья закрыты кожаными браслетами, душегрейка из верблюжатины распахнута, кольчужный поясок плотно держит ярко разукрашенные шаровары. Карлик скучал у таза с напитком, рассеяно смотрел на толпу.
Лавьен подошел к нему, опустил чару в таз, сделал маленький глоток. Зеленоватая жидкость слегка горчила, щеки и язык вязало, во рту оставался слабый пряный аромат.
– Тэж.
– Что?
– Тэж. Напиток моего народа.
Коротышка