но все это померкло, когда Михал Дмитрич вынул из сейфа то, ради чего они собрались.
– Браунинг модели 1900 года, выпуск бельгийской Fabrique Nationale.
– Разве? Браунинг вроде выглядит иначе.
– Да, мастер в Цюрихе внес по моей просьбе кое-какие усовершенствования. Вот, смотрите, – Михал Дмитрич нажал кнопку и поймал выпавшую из пистолета в подставленную ладонь железную коробочку. – Во-первых, защелка магазина сделана в виде кнопки, что позволяет освобождать его одной рукой. Во-вторых, сам магазин получил пятку, отчего в него помещается еще два патрона и пистолет стало удобнее держать…
– А вот эти прорези спереди?
– А это вы увидите сами. Прошу вниз, пролетка уже подана.
Они катились по летним московским улицам с цветущими тополями и липами, усыпанными ярко-зеленой листвой, еще не поблекшей и не запылившейся, а Митяй все придерживал стоящий в ногах саквояж из толстой кожи, в котором глухо побрякивало оружие, и почти не обращал внимания на разговоры взрослых.
– Беспроволочный телеграф пока тяжел и громоздок, возможно, будут созданы аппараты, пригодные для установки на повозке. Пока же он хорош только для кораблей, где дает колоссальное улучшение связи и управления на море, – что-то рассказывал Болдырев. – Однако телеграфирование без проводов обладает тем недостатком, что телеграмма может быть уловлена на любую другую станцию и, следовательно, прочтена, перебита и перепутана посторонними источниками электричества.
– Ну так пока есть время, можно поставить ряд опытов по глушению и обнаружению другой станции. Радиоволны подчиняются общим физическим принципам, ослабевают с расстоянием, так что, имея представление о мощности станции, можно примерно вычислить, где она. И наверняка можно определять направление на станцию, а уж что такое триангуляция, моряки и артиллеристы знают. Вот что, вечером не откажите отужинать. У меня будет в гостях профессор Лебедев, уж он-то в этом понимает больше, чем кто-либо в России…
В дальний угол зеленой Сокольничьей рощи, почти на берег Яузы они добрались через час. Тут, в промытом ручьем овражке, людей почти никогда не было и можно было без опаски прикрепить к деревьям на склоне несколько листов бумаги с перекрестьями и окружностями.
– Прошу, Лавр Максимович. Митя, сперва гость, потом мы, не торопись.
Офицер покрутил пистолет в руках, нахмурился и спросил:
– Так что это за прорези?
– Дульный компенсатор отдачи. Да вы попробуйте, Лавр Максимович.
Казак взял пистолет, встал вполоборота, заложил левую руку за спину и поднял правой браунинг на уровень глаз.
Бах!
Пистолет плюнул огнем вперед и вверх, звонко дало по ушам, над рощей взвились потревоженные птицы, Митька аж вздрогнул, хотя и ждал выстрела.
Бах! Бах! Бах!
Болдырев дострелял магазин до конца, взрослые двинулись к мишеням, а Митька кинулся собирать улетевшие в траву теплые еще золотые цилиндрики гильз, которые одуряюще