из палаты.
Я устало опустил голову на скрипящую чистотой наволочку. Анатолий Николаевич Шорин. Это имя мне ни о чём не говорило. Однако теперь я хотя бы знаю, как назвать себя, если потребуется представиться.
***
Я, наверное, всё-таки задремал. Иначе, зачем бы понадобилось меня будить? А в том, что меня будили, не было никаких сомнений – кто-то настойчиво тряс меня за плечо.
Открыв глаза, уже второй раз за сегодня, я увидел сидящего рядом с моей кроватью мужчину лет пятидесяти пяти от роду. Я сразу узнал его – это был тот самый хмырь, что заглядывал в палату во время моего разговора с медсестрой.
– Проснулись? Вот и славненько.
– Кто вы? – плохо соображая спросонья, спросил я.
– Сухов, Игорь Евгеньевич, – назвался посетитель. – Разрешите представиться.
– Очень приятно, – пробурчал я. – Шорин…
– Да, да, я знаю. Анатолий Николаевич, – радостно закивал мужчина.
– Откуда вам это известно? – встрепенулся я. – Мы что, уже встречались когда-то?
– Нет, – покачал головой Игорь Евгеньевич, – мы раньше не были знакомы.
– Тогда как… – я непонимающе уставился на мужика.
– Так уж вышло, не обессудьте, – он виновато развёл руками. – Я подслушивал.
Наверное, мои мысли достаточно ясно отразились у меня на лице. Во всяком случае, Сухов поспешил объясниться.
– Не подумайте, что я быдло какое-то невоспитанное, просто… – он легонько прищурил левый глаз, – одним словом, нам с вами нужно о многом поговорить.
– С чего вы так решили? – удивлённо спросил я и не очень дружелюбно посмотрел на Игоря Евгеньевича. – Если мы с вами до сего момента не были знакомы, откуда могут взяться темы для нашей беседы?
Однако моё недружелюбие быстро испарилось. Я вдруг подумал, а почему бы и нет? Беседа с человеком, пусть даже и незнакомым, вполне может помочь мне в решении моей проблемы.
Игорь Евгеньевич, похоже, почувствовал мои сомнения.
– Видите ли, я в курсе того, что с вами случилось, – закивал он. – И ради Бога, простите меня за назойливость, но я считаю, что вы имеете право знать, что сейчас происходит на самом деле.
Я усмехнулся.
– Вы так загадочно начинаете… право, не стоит, Игорь Евгеньевич, – я покачал головой. – Амнезия, это конечно весьма неприятно, но я надеюсь, что смогу вскоре всё вспомнить. Медсестра рассказала мне про аварию и про сотрясение мозга.
– Да при чём тут сотрясение! – воскликнул Сухов. – Вы что, и впрямь не догадываетесь куда попали?
– То есть, как? – я с подозрением посмотрел на Игоря Евгеньевича. – Разве это не больница?
– А вы посмотрите в окно!
Я машинально повернул голову. И опешил. Только сейчас я удосужился это заметить…
Нет, окна в палате, конечно, имелись. Но совсем не такие, к каким я привык. Окошки представляли собой узкие амбразуры и располагались под самым потолком. Заглянуть в них не было никакой возможности. Ничего не понимая, я повернулся к Сухову. И увидел в его глазах целую гамму чувств, из которых сожаление