улыбается мне. – Мои поздравления, госпожа Кельнер.
Я не сразу понимаю, что это меня так назвали, секунду пытаюсь сообразить, к кому он обращается, а когда до меня наконец доходит, я чувствую себя странно.
Ну какая я госпожа?!
И к чужой фамилии не привыкла. Честно говоря, я думала, что можно будет ее не менять, раз брак фиктивный. Но мне такой возможности не дали.
– Подписка о неразглашении, – негромко напоминает Алекс, снова остро взглянув на нотариуса. – Ничего не должно выйти за пределы этого кабинета.
– О чем вы? – вежливо улыбается он. – Я уже все забыл. Хорошего вечера, до свидания.
– До свидания, – откликаюсь я.
Алекс не говорит ничего.
Когда хлопает дверь кабинета, он чертыхается себе под нос и идет к мини-бару. Достает оттуда стеклянную бутылочку с соком, откручивает крышку и начинает пить крупными глотками.
Я с любопытством смотрю на конверт. Что в нем? Это явно касается нашей свадьбы. Интересно было бы глянуть, хоть я и не очень разбираюсь в таких документах.
Я тянусь через стол к конверту, но меня останавливает резкий окрик:
– Не трогай!
Я вздрагиваю и оборачиваюсь на Алекса, в его глазах пылает ярость.
– П-почему? – бормочу я испуганно.
– Потому что это тебя не касается, – грубо отвечает он.
Он в два шага оказывается у стола, сгребает конверт и отходит к огромному сейфу, стоящему у стены. Прикрыв ладонью, быстро набирает код, дожидается, пока дверца с щелчком открывается, и кладет документы туда.
Потом захлопывает сейф.
– Если там про наш брак, это касается нас двоих, – осторожно возражаю я. – Вы можете мне хотя бы рассказать, что там такое, если смотреть мне нельзя?
– Не думаю.
– Там было что-то про условия, – не сдаюсь я, хотя уже чувствую исходящее от Алекса раздражение. Это похоже на наэлектризованный перед грозой воздух. – Я должна что-то еще сделать? Я хочу знать. Я имею право знать.
Алекс переводит на меня ледяной взгляд, но я вижу в его глазах тщательно скрываемую ярость. Как у хищника, загнанного в угол.
– Пожалуйста! – смиренно прошу я.
Он тяжело вздыхает.
– Хорошо. Речь шла про длительность нашего брака. Минимум три года. Иначе я… В общем, иначе это просто не будет иметь смысла. Я рассчитывал на меньший срок, и меня это… огорчило.
– Вы матерились, – сообщаю я, и почему-то мне от этого смешно. Может, потому, что в этот момент Алекс стал чуть больше похож на человека, а не на ледяную статую.
– Я так делаю иногда, – кивает он, и уголки его жестких губ вздрагивают, как будто сдерживают улыбку.
– То есть, три года, а потом я буду свободна? – допытываюсь я. – Вы разрешите мне развестись?
– Да, – отвечает Алекс, но я улавливаю короткую заминку перед ответом.
– Три года – это много, – зачем-то говорю я. Хотя это гораздо меньше, чем целая жизнь, а я ведь до этого думала, что должна буду навсегда стать его женой.
– Много.
– Но