Ее сынишка подошел к ней, с удивлением заглядывая в лицо матери, гладил ее по рано поседевшим волосам и бормотал:
–Ты чего, мама? Кто тебя обидел? Вот я вырасту, я ему надаю.
Ганс, не обращая на них внимания, молча упаковывал и выносил из избы вещи.
–Все,– наконец произнес он,– садитесь в телегу и поехали.
Едва дождавшись утра, он помчался к Тосе делать предложение, но обнаружив, что изба закрыта, осторожно постучал к соседке.
–Где Тоня?– вежливо спросил он.– Может, работала в ночную смену?
–У нее все смены ночные,– захохотала соседка,– в город со своим хахалем укатила. Все хвасталась, что за ней прынц из города приедет. Вот и приехал. Дождалась вертихвостка.
Глава вторая.
Оставшись с сыном в избе, Клава металась по углам, натыкаясь на узлы, опрокидывая вещи, с ненавистью во весь голос, проклиная Ганса. Лариска, увидев свет в окне Клавиной избы, крадучись подошла к окну и припала к стеклу, пытаясь разглядеть, что происходит внутри. Увидев мечущуюся Клавдию, она бросилась к крыльцу, открыла дверь и вбежала в комнату.
–Что случилось?– испуганно выкрикнула она вместо приветствия.– Почему ты вернулась?
Клава вздрогнула от неожиданности, с удивлением посмотрела на подругу, потом сообразив, где она находится, громко заголосила, словно на похоронах.
–Немчура проклятая!– слезно выкрикивала она.– Мужа моего убил, меня опозорил. Его повесить мало, его четвертовать надо.
–Ты о чем?– всполошилась Лариска.– Причем тут твой муж? Никого он не убивал, он вообще был за наших. Кстати, где он? Как ты тут оказалась?
–Надсмеялся он надо мной, фашист проклятый. Я думала, что муж он мне, а он позабавился и обратно привез.
–Из-за Тоньки, наверное,– догадливо усмехнулась всезнающая подруга,– об этом вся округа знает, он к ней давно клинья подбивал. Я тебя предупреждала, а ты свое, лишь бы мужик был. А сердцу не прикажешь. К ней ушел?
–Не знаю я: к ней ушел, или она пришла,– истерически заорала Клавка,– да только пришел, собрал вещи да меня саму, как вещь в телегу бросил, обратно привез и уехал.
–Да что ты так убиваешься? Уехал и черт с ним. Жизнь-то не кончилась. У тебя вон малец есть. Живи да радуйся.
–Обрюхатил он меня,– жалобно заплакала Клавдия,– что мне с этим приплодом делать? Как от него избавиться?
–На каком месяце?– участливо спросила Лариска.– Бабка Лукерья от нежеланных освобождает и берет дешево. Она в больнице раньше работала, знает, как выхолостить.
–На пятом,– с безнадежностью в голосе произнесла Клавдия,– ребеночек, будь он проклят, уже шевелится.
–Ай, на какой грех пойдешь,– испугалась Лариска,– он ведь живой уже.
–Да не нужен он мне!– истерически закричала Клавка.– Мне одного-то не прокормить, а тут еще этот на мою голову.
–Успокойся,– заплакала от состраданья Лариска,– не привлекай соседей. Я завтра бабку Лукерью позову. Как она скажет, так тому и быть.
Лукерья Лукинишна или бабка Лукерья более сорока лет проработала