перед лицом этой чудовищной, нечеловеческой реальности.
И тогда она его почувствовала. Затылком. Кожей. Каждой напряженной жилкой. Присутствие. Оно не вошло, не появилось – оно просто было здесь всегда, но сейчас сфокусировалось, сгустилось, заполнило собой пространство, заставив даже тени поглубже вжаться в углы. Тяжелое, властное, древнее.
Он сидел на троне в дальнем конце зала. Трон, высеченный из цельного монолита того же черного обсидиана, был прост до аскетизма, но сама его форма, его масса излучали подавляющую мощь. Фигура на троне была окутана тьмой, как плащом, но даже сквозь мрак угадывались высокий рост и строгая, неподвижная поза. Черный камзол, поглощающий свет, без единого блика, лишь на высоком вороне и обшлагах темное серебро вышивки складывалось в сложный, почти неразличимый узор – не то шипы терновника, не то руны забытого языка. Но главным была маска.
Она закрывала все лицо, от линии темных, тяжелых волос до подбородка. Гладкая, идеальной формы, она была выкована из металла цвета глубоких сумерек – материала, который, казалось, впитал в себя всю тьму мира. Ни прорезей для глаз, ни намека на черты лица. Абсолютная, безжизненная гладь, отражавшая лишь призрачный свет зала. Но Селена знала – всем своим существом чувствовала – что он смотрит. Из-под этой непроницаемой личины на нее был направлен взгляд такой силы, такой пронзительной глубины, что он ощущался почти физически – как прикосновение льда к обнаженной коже.
Король Теней не двигался. Лишь одна рука – бледная, с длинными, аристократически тонкими пальцами – неподвижно лежала на подлокотнике трона. В этой статуарной неподвижности чувствовалась невероятная, сжатая до предела энергия, мощь, способная сокрушить миры. Тени у его ног казались гуще, темнее, они ластились к его сапогам, как преданные звери.
Селена стояла, не в силах пошевелиться, не смея дышать. Сердце замерло, а потом ударило так сильно, что зашумело в ушах. Легенда ожила. И реальность оказалась страшнее и величественнее любой сказки. Фаворитка? Она? Перед этим существом, сотканным из ночи и власти? Слово казалось издевательством.
Время остановилось, превратившись в вязкую, звенящую тишину. Она чувствовала его взгляд – невидимый, но всепроникающий. Он словно читал ее душу, как открытую книгу, страницу за страницей, без любопытства, но с холодным вниманием.
Наконец, голос. Он не прозвучал – он родился в самом воздухе, в камне стен, в ее костях. Низкий, глубокий, резонирующий, лишенный интонаций, лишенный тепла – голос самой вечности.
«Селена».
Ее имя, произнесенное этим голосом, прозвучало как заклинание, как клеймо. Холодный озноб пробежал по спине, заставив ее невольно вздрогнуть.
Она с трудом сглотнула, чувствуя, как першит в горле. Кивнула – жалкое, едва заметное движение.
«Ты боишься». Это была не догадка, не вопрос. Констатация факта. Голос оставался ровным, но в нем промелькнула тень… чего? Узнавания? Или просто холодного равнодушия к предсказуемой