своего муженька, а у того есть связи и знакомства с нужными людьми, они должны и могут хоть чем-то помочь – перевести на хорошее место, замолвить слово перед начальством. Но как дать знать сестре, как попросить ее о помощи?
Начинаешь в редкие свободные минуты писать письма, а карандаш вертится в пальцах и в голове неотступно сидит мысль о том, что все твои послания пройдут через чужие руки, их прочтут чужие глаза, да и скажешь ли все в письме? Получить свидание? Практически несбыточная мечта.
Но ведь он смолчал, ни разу ничего даже краем не вякнул о Мишке, – «никого не взял с собой», как говорят в зоне. Неужели Котенев этого не оценит? Где же выход?
В производственной зоне он долго присматривался к Вороне – Гришке Анашкину, прозванному так за разлапистую походку, напоминавшую походочку помойной птички-санитара. У Гришки уже начали отрастать волосы – через месячишко выйдет на свободу, вдохнет воздух воли и вернется в Москву. Статья у него не слишком тяжкая – угон транспорта, – дадут прописку.
Конечно, Анашкин не сахар – груб, хамоват, может ради развлечения и «куму» настучать – «кумом» называли начальника оперативной части, – с Вороны станется, но раньше его никто из зоны не выйдет, по крайней мере из их отряда. А в других отрядах знакомых нет. Рискнуть?
Анашкин знается с контролерами – те втихую снабжают его чаем, из которого при помощи тщательно скрываемых от чужого глаза самодельных кипятильников варят чифирь. С воли иногда тоже «подпитывают», перебрасывая через забор зоны грелки с вином – не просто так ведь это делают? А Гришка и здесь на одной из первых ролей. Но кому еще довериться, а ждать и жить без надежды больше просто нет сил.
Решиться на разговор Манаков смог только через неделю. В производственной зоне, где заключенные изготовляли ящики для упаковки каких-то деталей, он долго ждал подходящего момента – сначала мастер вертелся поблизости, потом Анашкин отходил или не вовремя появлялся контролер. Наконец, улучив момент, Виталий подошел к Вороне.
– Есть разговор, – встав за его спиной, негромко произнес он.
– Ко мне? – Григорий чуть повернул голову и недоуменно поглядел на Манакова. Но тем не менее отложил приготовленную к распиловке доску и, не выключая циркулярки, отошел в сторону, знаком пригласив Виталия следовать за собой. – Чего тебе?
– В Москву поедешь?
– Ну? – Ворона склонил голову набок, пытаясь уяснить, куда гнет Виталий. – Говори, чего надо? Короче давай.
– Хочу попросить об услуге. Надо позвонить одному человеку и, если удастся, встретиться с ним.
– Зачем? – Анашкин заинтересовался, достал сигареты и даже угостил Виталия, чего раньше никогда не делал.
– Расскажи ему, как прекрасно живется в нашем санатории, – грустно усмехнулся Манаков. – Он должен мне помочь.
– Вона, – ощерился Гришка. – Ну, во-первых, ничего не делается «за спасибо». Осознал? А во-вторых, этот твой друг свободно может послать