военный. Ему, врать, нельзя»– ответила, с обидой, Светка.
«И как, его, звать-величать?»– наседал отец.
«Зовут, его, Ивушкин Тихон Дмитриевич. Отроду, Тихону, тридцать лет. Мы, с ним, в Управе, зарегистрировались. Правда, правда. Жили, в общежитии. А теперь, вот, уезжаем. Я, сегодня, расчёт, из столовой, получила. Вот, деньги, вам, привезла. Чемодан, ещё, купили, на базаре. Вещи, все, собрали. Он, за мной, сюда, приедет. Меня и Нинку, заберёт, с собой. Вот». Светка вздохнула. Наталья, развязала узелок, с гостинцами. Взяла, в руки, платок.
«Боже! Красота то, какая! А это, для кого?»– Наталья, посмотрела на дочь.
«Это, всё, вам, мама. Бате, вот, нож, для хозяйства. Тебе, мам, платок. Я, сама, выбирала. Фроське, этот, лоскут, на платье, иль, там, чего, решит, сшить. Нинке, гостинца. И вам, тоже. Нинке, когда приедем, всё купим. Тихон, так сказал»-Светка оживилась. Нинка, спала в колыбели, мирно посапывая. Василий, взяв кисет, вышел на крыльцо.
«Переживает, за тебя и Нинку»– тихо, сказала мать, обнимая, Светку:-«Ты, ведь, когда, сбежала, из деревни, Белкин, всех, изводить начал. То, не так, это, не эдак. На Кузьмичёвых, жалобы писать начал. Со своими, дружками, Филиппком и Коровиным, разругался. Аж, в кровь. Разодрались! Слава, Богу, с тобой, всё хорошо случилось». Наталья, проронила слезу. В дом, вернулся Василий, с Фроськой.
«Ой! Сестрёнка, вернулась!»– обрадовалась она:-«Ты, всё? К нам!» Фроська, подбежала к Светке, обняла, её.
«Тихо, вы, оглашенные! Беду, не накличьте»– строго, сказал отец, посматривая в окна, ведущие на улицу.
«Мы, тихо»– ответила Наталья, вытирая слёзы:-«Тихо». Уйдя, в другую комнату, Светка, начала рассказывать о своей городской жизни. В приоткрытую дверь, Василий, слушал, рассказы, дочери, пытаясь, сдержать, свои слёзы. За полночь, Ивановы, улеглись спать. Мать и отец, в большой комнате, сестры, в другой, как прежде.
Наступило утро. В деревне, запели петухи, оповещая, окрестности, о наступлении нового дня. Мужики и бабы, засобирались к церкви, на сельхоз работы. Дымя, табачком, у ворот церкви, мужики, обсуждали покос хлебов.
«В этом, годе, овёс, вроде, уродился на славу»– сказал Дмитрий Колчан, потягиваясь у телеги:-«Осталось, собрать зерно, пока не осыпалось, в землю».
«Овёс уродился, да с пшеницей, прогадали»– высказался Антон Коровин, нахлобучивая картуз, на брови:-«Надо, было, Егора Фомича, послушать. Пшеница, ещё не созрела, а, уже, осыпаться начала. Как, в воду, глядел. Урожай, будет малый».
«Вон, баламут, бежит. Сейчас, опять, хозяйничать начнёт, как будто, без него, не знам, чо делать, надо»– буркнул Иван Филиппов, шмыгая носом.
«Выбрали, на, свою, голову. Тяперь, не знам, куда деваться»– добавил Василий Иванов, сплёвывая в сторону.
«Да уж, прогадали»– снова, повторил Антон.
«Кто ж, знал, что так получится. Думали одно, а оно, вон как обернулось то»– вздохнул Иван Филиппов:-«Был бы, Егор Фомич, дело б, по-другому сложилось».
«Да, не вовремя, Егор Фомич, от нас, съехал»– вздохнул Дмитрий Колчан.
«А ты, по чём, знаешь? Может и вовремя?! Прочуял, эта-ку, ситуацию и съехал, в город»– возразил Прохор, дымя папироской:-«Он, мужик,