мира. Но все же…
Тогда и пришла в голову идея обыграть выступление таким образом. Согласно местным традициям, так сказать.
Я закончила читать стихотворение в гробовой тишине. Строки о распятом Христе я, естественно, пропустила, но и без них удалось шокировать присутствующих.
– Так я могла бы представиться, будь я мужчиной, – продолжила я, переводя дыхание. – Вы же так подумали? Мне, как женщине, не дозволены такие речи. И все же это я. И это… – Я позволила иллюзии исчезнуть. – Тоже я. Мой внутренний мир и моя готовность быть хорошей женой – части единого целого. Только настоящий мужчина сможет меня оценить.
Я смотрела на Влада, но не могла понять, что он чувствует. Его лицо, как обычно, почти ничего не выражало, а эмоции не считывались на расстоянии.
– Влад не обидится? – спрашивала я Лидию Алексеевну. – Ведь это… почти вызов.
И намек на отнюдь не крестьянское происхождение.
– Владу полезно понимать, кого он взял в жены, – ответила свекровь. – Уверена, он и так понимает, но напомнить будет не лишним.
Вот уж не знаю, оценил ли он мою откровенность…
Впрочем, если я вылечу в первом же туре, не страшно. Собственное будущее уже не казалось мне страшным.
Глава четырнадцатая, в которой Владислава посещают нехорошие мысли
Влад
Зря Влад не интересовался подготовкой к конкурсу. Зря.
Не ожидал он подвоха от любимой жены.
Собственно, против того, что Марьяна в мужское платье нарядилась, ради провокации, он не возражал. Можно сказать, за его страдания отомстила. Почтенных мужей аж в кресла впечатало, когда она скинула плащ.
Но на что она намекала?!
Вопросы, что задали Марьяне, как и ее ответы, Влад благополучно пропустил мимо ушей. А в таблице, напротив ее имени, проставил нули. Пусть жена считает его ненастоящим мужчиной, но оценивать ее он будет на свой лад. Хватит, наигралась в конкурс.
Следующая участница заставила сосредоточиться, но из последних выступлений запомнилась лишь песня Фреи. Она вышла на сцену в национальном кельтском костюме: в платье темно-зеленых и насыщенных бордовых тонов, с меховой отделкой и кожаными вставками. Следом вынесли арфу. Фрея играла и пела песню о девушке, чье сердце отдано вересковым полям.
Когда все участницы выступили, объявили перерыв для подсчета баллов. Прежде чем передать заполненные таблицы секретарям, князь Мушкин пробежал глазами ту, что отдал ему Влад.
– Так, так, молодой человек! – воскликнул Мушкин неодобрительно. – Когда я говорил о личных симпатиях, я не призывал обесценивать выступление вашей пассии.
Старый лис! Получается, он прекрасно знал, с кем Влад целовался вчера вечером в парке. Все знали. Потому что старики уставились на Влада осуждающе.
– Зря вы так, княжич, – сказал купец Рябушинский. – Девушка выступила достойно. Обратила на себя внимание. Опять же, сейчас модно ни в чем не уступать мужчинам.
– Да, да, – кивнул ректор Головин. – И в иностранной прессе пишут, что встретить