Ел размеренно и сосредоточенно, глядя перед собой.
На четвёртой кровати была навалена гора каких-то вещей, на полу стояли две большие раскрытые сумки, и во всём этом добре энергично копалась высокая женщина, похожая на цыганку. У неё были распущенные чёрные кудри, бусы в несколько рядов на шее и длинная широкая цветастая юбка. Она держала в поле зрения всех присутствующих, покрикивала на детей, поглядывала на Антонио и сразу заметила Лерку.
– Девушка, вам кого?
Лерка на секунду замешкалась. Может, зная, что Антонио сегодня улетает, в комнату пустили новых жильцов? Да, но общежитие мужское! И Антонио вот он, в тренировочных штанах и майке, сидит, отрешённо что-то ест.
– Антонио!..
Любимый и ухом не повёл. Зато женщина выпрямилась, откинула за спину волосы, отчего зазвякали многочисленные браслеты на смуглой руке, и уставилась на Лерку большими горячими глазами.
– Тебе Антона? Что хотела-то?
И тут заметила в руках у Лерки авоську с бумажным свёртком внутри.
– Передать что?
Лерка растерянно протянула авоську.
Женщина подошла, вынула свёрток, понюхала и развернула его рядом с тарелкой Антонио. Тот, не поднимая глаз, протянул руку, взял свежий пупырчатый огурчик и с хрустом откусил. Ребёнок, нетерпеливо топчась на месте и подвывая, тоже стал тянуть ручонки. Женщина что-то раздражённо сказала ему и отвела от стола. Малыш заревел и сел на пол. У него было круглое плоское лицо, глазки-щёлочки и прямые жёсткие чёрные волосы. Остальные трое, кудрявые, большеглазые, перестали прыгать и уставились на стол. Женщина покопалась в сумке, вытащила кольцо пахнущей чесноком колбасы, отломила кусок, дала одному, другому. Малыш встал на ноги и дёргал её за юбку, подняв вверх зарёванное смуглое лицо. Получив кусок колбасы, он снова плюхнулся на попу и стал проворно есть. Трое старших ели, сидя на разорённых кроватях. Стало тихо.
Лерка глупо стояла у двери и не знала, что делать. Женщина, держа в руке остаток колбасы, подошла к ней.
– Ты кто?
– Лера.
– Местная? Что тебе Тоха обещал? Жениться? Крутил с тобой?
Лерка, как болванчик, кивала в ответ на каждый вопрос.
– Эх, девки!.. – без малейшей злости, скорее, с жалостью, сказала женщина. – Что ж вы дуры-то такие! Я Катя, жена его. Не веришь?
Она пошарила рукой по юбке и вынула откуда-то из складок потрёпанный паспорт.
– Вот, гляди!
Лерка уставилась на документ с фотографией Антонио. Республика Молдавия, какие-то Сороки… Штамп о регистрации брака с Катериной…
– Катерина – это я, – пояснила женщина, – можно просто Катя.
Разворот, озаглавленный «Дети», исписан полностью.
– Пятеро, – пояснила Катя, – двое старших на хозяйстве остались. А этих с собой взяла, пусть мир повидают. Тут и до Москвы рукой подать. В Детский мир хочу их свозить, на Красную площадь. Да вот ещё, довесок, – она вытерла подолом юбки лоснящуюся жиром мордашку