в форме фигурной скобки, рыцарский шлем с решетчатым опущенным забралом, хищный профиль черного орла, дубовая ветвь…
– Клянись, мой мальчик, что ты никогда не предашь наших предков. Ты не предашь Зигфрида.
Дрожащие узловатые пальцы с желтыми толстыми ногтями любовно разгладили листок и поднесли его к лицу ребенка совсем близко.
– Клянись, Карл, что ты будешь сеять смуту среди серых бездарных плебеев, которыми полон до отказа этот мещанский мертвый мир. Клянись, что ты продолжишь наш род. У тебя будет сын, которого ты воспитаешь как барона, как рыцаря. У тебя будут внуки и правнуки. Ни один из них не станет мясником.
– Клянусь, – ответил ребенок страшным шепотом.
Марта Майнхофф говорила, что ее свекор Фриц свихнулся от большого ума.
– Умники всегда плохо кончают, – вздыхала она, развешивая колбасы на крюках, красиво раскладывая на маленьких тарелочках кусочки ветчины, буженины, ростбифа.
В каждый кусочек втыкалась тонкая деревянная палочка-шпажка. Марта ревниво следила, чтобы покупатели по рассеянности не увлекались дегустацией и не сметали все, что было выставлено на пробу.
– Некоторые приходят, чтобы полакомиться нашей продукцией, и ничего не покупают, – ворчала она.
Мелодично звенел дверной колокольчик, фрау Марта расплывалась в любезной улыбке. Карл слышал приторное мяуканье:
– Гуттен морген… данке шен… фидерзейн… чуз-чуз-чуз… Так вот, сынок, умники всегда плохо кончают, – продолжала она уже другим, не сладким голосом, когда за очередным покупателем закрывалась дверь. – Ты знаешь, дедушка Фриц работал в абвере. Он был разведчиком. А разведчику приходится слишком уж усердно шевелить мозгами.
Карл молчал. Он понимал: спорить с матерью бесполезно. Он-то знал, что дедушка Фриц был единственным нормальным среди всех них. Думать, как они, жить, как они, – разве это не сумасшествие? Каждый день свиные туши, мерный стук топорика, жужжание мясорубки, чинный ужин, сериал по телевизору. Разговоры о делах в лавке, о ценах на говядину. Это они все слабоумные, а дедушка Фриц нормальный.
Из больницы дедушку перевели в интернат. Карл каждую субботу ездил в Потсдам. Интернат был хороший, старик жил в маленькой чистенькой отдельной комнатке. Карл привозил деду баночки с паштетами, мягкую вареную колбасу, фруктовое пюре. Все это готовила и аккуратно заворачивала в яркие бумажки фрау Марта.
Когда Карлу исполнилось двенадцать, дедушка Фриц умер. На старинном лютеранском кладбище пухлый улыбчивый патер прочитал короткую молитву, специальный кладбищенский экскаватор быстро и аккуратно засыпал гроб твердыми комьями желтоватой глинистой берлинской земли.
Было сырое туманное утро, каркали вороны, звенел трамвай за кладбищенской оградой. Карл глядел на скучные лица своих родителей и думал о том, что он – последний из рода фон Майнхофф. Последний и единственный потомок великого воинственного Зигфрида в этом пошлом, тупом бюргерском