ладно тебе, – поморщился Ясень. – Ерунда все это. То есть не то чтобы совсем ерунда, а как бы тебе сказать… Ну дева-судьба, к примеру… Что ей, больше заняться нечем, как за нашим жнивьем смотреть? Ей бы в столице управиться, с принцами да принцессами. Я бы на ее месте в нашу дыру вообще не совался. И вообще, ты же видела, я к полудню все подгадал и потом только на поле заехал.
Звенка обернулась к нему, всмотрелась в лицо и покачала головой недоверчиво.
– И откуда ты взялся на мою голову? Сама иногда не знаю то ли плакать, то ли смеяться. Или сбежать куда подальше, пока не поздно.
– Поздно, – сказал Ясень, наклоняясь к ее губам. – Никуда ты уже не денешься.
Прохладный ветер норовил забраться за ворот и влажно дышал в лицо, но они не обращали внимания. Серые тучи толпились в небе, отпихивая друг друга и споря, кто уронит на землю первые капли. Птицы, которых утром распугало мерцание, пришли в себя, и вороний грай разносился над степью, тревожа сердце. Холмы зябко ежились, как бездомные псы, и трава линялой шерстью топорщилась на их спинах.
Когда конь уже подошел к домам на окраине, Ясень сказал:
– А насчет ярмарки – это ты зря, серьезно. Выберут, куда они денутся. Если не нас, то кого тогда? Лучше все равно не найдут.
– Скромный ты, – похвалила Звенка.
– За это и ценят, – заметил Ясень.
– Ладно, скромник, вези домой. Пора венок плести, а то не успею.
2
Жеребец нехотя позволил отвести себя в стойло. Ясень ему сочувствовал. Перерожденному коню было скучно в крошечном городишке, где жизнь течет размеренно и спокойно.
– Потерпи, – сказал Ясень, – завтра еще набегаешься.
Конь покосился на него и всхрапнул недовольно.
Мол, в сотый раз уже обещаешь, а толку нет.
– Но-но, не наглей.
Ясень шлепнул его по холке, и скакун довольно оскалился. Выглядело это пугающе. Клыки частоколом, костяные шипы на черепе и горящие глаза в полутьме – увидишь такую морду на сон грядущий, кошмары до утра обеспечены.
– Держи, проглот.
Конь ловко поймал вяленую мышиную тушку. Таким, как он, время от времени нужно мясо, чтобы не забывали свою природу. Да и на здоровье – мышку скормить несложно. Уж всяко не сравнить с той морокой, когда он только перерождался…
Ясень вспоминал, как два года назад впервые подсунул жеребенку высушенный фиалковый корень с кусочком мяса. Не от большого ума, естественно. Просто краем уха услышал, что именно так начинают готовить боевых скакунов. Откуда ж ему было знать, что процесс это долгий и кропотливый, требующий к тому же присутствия гильдейского мастера, который отличается от обычного конюха, как краснодеревщик от плотника. И фиалковый корень с мясной добавкой – отнюдь не единственное, хоть и обязательное условие. В общем, через пару дней отец обратил внимание, что с жеребенком что-то не так, а когда выяснил, в чем причина, схватился за голову и выдал такой загиб, что даже лошади засмущались.
Ясень тогда подумал, что его просто прибьют на месте. Но отец кое-как сдержался. Вызвал старого