невинно, то почему тогда вы стираете воспоминания? – спросил я.
– В первую очередь, для блага наших же абитуриентов. После одного трагического случая, когда абитуриент оказался неустойчив и неуравновешен, он принял смоделированный сценарий за реальность и… Словом, наделал много глупостей, и последствия оказались печальными.
Я осторожно взял рекомендацию и еще раз пробежался глазами по тексту. Плотная бежевая бумага, орнаменты и гербы, подпись Павла Антиоховича. В тексте не было ничего интересного, но я сделал вид, что погрузился в чтение, по иной причине.
Голос этого советника ректора откуда-то был мне знаком. Я точно где-то его слышал, но в упор не мог припомнить, где именно. При этом я точно был уверен, что раньше мы не встречались и нас друг другу не представляли.
Или это были последствия испытания?
– Итак, Михаил Николаевич, если у вас остались вопросы относительно зачисления, я готов вам на них ответить. И должен отметить, что ваша персона вызвала живой интерес у сотрудников Аудиториума. Припомните мои слова – каждая кафедра будет зазывать вас к себе.
– Быть может, у вас есть рекомендация и на этот счет? – поднял глаза я.
Павел Антиохович задумчиво побарабанил пальцами по сукну.
– Очевидное решение – боевая специализация. Вы хорошо проявили себя на этом поприще. Также стоит рассмотреть и родовую магию. С вашими-то задатками сам бог велел углубиться в изучение этого аспекта. Впрочем, из вас может выйти и толковый менталист – не менее умелый, чем Юлия Ивановна, которая проводила ваше Третье испытание. Как бы то ни было, у вас будет возможность ознакомиться с каждой из специализаций на первых двух курсах и сделать взвешенный выбор. Скажу честно, Михаил Николаевич, у вас большой потенциал, и я буду с интересом наблюдать за вашим развитием.
– Благодарю за советы и высокую оценку, – кивнул я и уставился на собеседника. – Вопрос покажется странным, но мы с вами раньше точно не встречались?
Павел Антиохович позволил себе насмешливую улыбку.
– Как знать, ваше сиятельство, как знать.
Он поднялся из-за стола, давая мне понять, что встреча была окончена. Вставая, он задел стопку бумаг, и та разлетелась по полу. Я тут же бросился помогать советнику ликвидировать беспорядок.
– Благодарю, ваше сиятельство, – сказал он, принимая очередной лист из моих рук. – Сегодня я непростительно неловок.
Подавая ему следующий лист, я обратил внимание на то, что одна из пуговиц его мундира (нижняя, которая вечно за все цепляется) была пришита нитками другого цвета. Причем пришита кривовато, словно его горничная работала впопыхах и в полумраке перепутала цвета.
А затем меня осенило, и я медленно попятился, бросив оставшиеся бумаги на пол.
Сама собой вспыхнула «Берегиня», а над ладонями зависли «Колобки».
Павел Антиохович невозмутимо на меня взглянул.
– Ну, наконец-то догадались, ваше сиятельство. А я уже начал было думать, что зря спасал вам жизнь.
Глава 4
Ну