ушла, – сказала она наконец. – Желание играть… и талант. Я не смогу их вернуть, даже если захочу. Но я не хочу. – В ее как будто равнодушном голосе звучала печаль. Под прохладными, отстраненными манерами скрывалось горячее сердце, скованное болью.
Но почему? Он хотел спросить, но не решился. Они оба стремились сохранить свои тайны. Тем не менее Азиз хотел больше узнать об этой женщине.
Под пронзительным взглядом Азиза Оливия опустила взгляд, сосредоточившись на салате. Он задавал слишком много вопросов, и они словно срывали корочку со старых ран. Она не вспоминала о том жутком семестре в университете. Не думала о музыке, хотя пару раз поддавалась потребности играть, выплескивать боль в ноты. Но все остальное время она сдерживалась и ни с кем не сближалась. Так было проще и безопаснее.
Однако за несколько часов в обществе Азиза слишком много эмоций пробудились к жизни. Скорбь. Радость. Вина. Надежда. Азиз задавал вопросы, вызывал улыбку, поддразнивал… Она думала, что мертва внутри, но после поцелуя почувствовала себя восхитительно, мучительно живой.
Но та жизнь, в которой она могла это чувствовать, осталась в прошлом.
– Что ты будешь делать, если не найдешь Елену вовремя? – спросила Оливия, меняя тему.
– Это невозможно.
– Полагаю, Халиль тоже так думает. – Оливия не хотела влезать в сложности кадарской политики, но ей было любопытно. – Ты с ним встречался? – спросила она, вспоминая горечь в голосе Азиза при упоминании Халиля. Вот и сейчас он улыбнулся, но в глазах был холод.
– Да. Один раз. Я был ребенком. Тогда он жил во дворце и я был его конкурентом за трон.
– Как это?
– Я незаконный сын, от любовницы. Отец признал меня, когда изгнал Халиля. Боюсь, в народе это решение осталось непопулярным. – Он говорил словно ему все равно, но Оливия знала, что это не так.
– Поэтому теперь народ поддерживает Халиля?
– Его всегда поддерживали. Он покинул страну семилетним мальчиком, но оставался в сердцах народа – бедный маленький принц-изгнанник. А я наглый самозванец. – Тон оставался легким, но в глазах был лед.
– Похоже, твой отец не продумал свое решение, – негромко сказала Оливия.
Азиз невесело рассмеялся.
– Я часто гадал, почему он все-таки назначил меня наследником, хотя всегда давал понять, что его любимчик Халиль, а я лишь сплошное разочарование. – Его рот исказила кривая улыбка. – Наверное, он написал такое завещание, потому что хотел дать ему шанс.
– Но ты этого не хочешь. – Оливия посмотрела на него в упор.
Азиз вздернул подбородок.
– По праву правитель я, а не он.
– Но Кадар тебе даже не нравится, – надавила Оливия. – Ты сам не хотел здесь оставаться… – Она покачала головой, внезапно догадавшись. – Ты делаешь это назло отцу. Хотя он мертв.
В глазах Азиза вспыхнула ярость, но тут же сменилась сардонической улыбкой.
– Вы тонкий психолог, мисс Эллис.
– Сарказм – низшая форма защиты.
– Мне казалось, это низшая форма юмора:
– И