влечения их бы оскорбила.
– Ее высочество королева Елена, – объявил слуга, распахнувший двери.
«Хоть одного человека она обманула», – довольно подумал Азиз. Оливия вошла в комнату. Темные волосы были уложены сложным завитком, несколько локонов обрамляли лицо. На ней было серебристое вечернее платье; сверкающий лиф облегал тонкую талию, а подол расходился невесомыми складками. Азиз никогда не видел ее такой – великолепной в своей красоте, нашедшей должное обрамление. От желания у него на секунду перехватило дыхание и потемнело в глазах.
Оливия ответила на его восхищенный взгляд своим упрямым.
– Платье выбирала не я, – заявила она. – Я даже не знаю, откуда оно взялось.
– Я заказал несколько нарядов.
– Для настоящей королевы или подменной?
– Какая разница? – Азиз говорил нарочито мягко.
– Не знаю. – Мгновение она казалась растерянной, лед в глазах уступил уязвимости. Но затем она устало и решительно покачала головой. – Это так странно.
– Согласен. Но и от странного можно получать определенное удовольствие. – Азиз подошел к ней. Его сжигало первобытное, примитивное желание мужчины, оказавшегося наедине с красивой женщиной: прикоснуться, насладиться ею. А не обсуждать, насколько ситуация странная или опасная. – Сейчас ты выглядишь как настоящая королева, – сказал он вместо прикосновения. – Ты прекрасна.
Она зарделась и выгнула изящную бровь:
– Мне казалось, ты способен на более оригинальные комплименты.
– Вот как? – Он усмехнулся уголком рта.
– Я слышала, как ты сравнивал женщину с лепестком розы.
– Боже, боже, как банально.
– Ей определенно понравилось. Вы ушли в спальню еще до десерта.
К удивлению Азиза, ему не хотелось об этом говорить, хотя он никогда не стеснялся своих романов. В пятнадцать лет он обнаружил, что нравится женщинам; для одинокого несчастного мальчишки это оказалось мощным афродизиаком. Может, их привлекало только его тело, его обаяние, но этого было достаточно. Азиз не собирался никому отдавать свое сердце. Он слишком хорошо знал, чем это заканчивается. Но теперь его почему-то волновало мнение его экономки.
– Мне надо подумать над подходящим сравнением. – Он взял Оливию за руку. Ее ладонь оказалась прохладной и мягкой. – Может, снежинка?
Сверкающая, совершенная и очень холодная.
– Больше похоже на критику.
– Ну… – с волчьей улыбкой ответил Азиз, – снежинкам свойственно таять.
На это Оливия действительно немного растаяла, снова порозовела и крепче сжала его пальцы. Восхитительная реакция.
– Пойдем, – он повел ее за собой к столу, – нас ждет ужин.
– Как романтично, – заметила она, забирая свою узкую, хрупкую ладонь.
Азиз неохотно выпустил ее. Логически он понимал, что не может следовать желанию, которое вызывает у него Оливия. Это усложнит всю ситуацию – его брак, его правление. Если все сложится, завтра Оливия улетит в Париж, а он найдет Елену…
Словно