еще вопрос. Тонким пальчиком по диагонали было размашисто написано: «Гуляй, Вася!».
Сосед
Илью Петровича Баранца в подъезде не любили. Да что там не любили – ненавидели. За скверный характер, крайнюю неуживчивость, нетерпимость к чужим недостаткам. И кличку ему дали соответствующую – Мизантроп. Оно и понятно: пенсионер был в постоянных контрах с соседями. Особенно с теми, кто, по его мнению, «спецом нарушал тишину и порядок».
А таких было море разливанное. В одних квартирах жили собаки, не закрывающие свои пасти ни днем, ни ночью. В других – орущие младенцы. В-третьих – юные музыканты, разучивающие гаммы во время полуденного сна Ильи Петровича. В-четвертых – подростки, из окон которых на весь двор разносились «дебильные буги-вуги». В-пятых – холостяки, имеющие наглость водить на ночевку девиц «нетяжелого поведения», которые «визжат во время секса, как мартовские кошки».
До всего Баранцу было дело. До странного запаха из-под двери уринотерапевта Хаврулина. До шумной очереди, тянущейся к квартире местной гадалки – бабки Зинаиды. До семейных склок семьи Гуксаян. До двадцать седьмой квартиры, которую сняли какие-то подозрительные типы – «вдруг там террористы разрабатывают свои богомерзкие планы?». До сына председателя ТСЖ Варвары Клюевой, который, пока мать на работе, собирал у себя дружков-наркоманов – «глаза-то у них – вон какие мутные». До отставника Волобуева, чистящего обувь вонючим гуталином прямо на лестничной клетке. До коллекционера часов Марка Гайсинского, чьи экспонаты каждый час отбивали столько ударов, сколько они показывают…
Дед Баранец писал жалобы, судился, скандалил, мелко пакостничал. А чем ему еще заниматься на заслуженном отдыхе? Жену он похоронил семь лет назад, с «сыном-негодяем» практически не общался, с невесткой и внуком вообще не был знаком, друзьями-приятелями не обзавелся. Да и что это за дружба со «старперами»? У них все разговоры о том, какие они лекарства сейчас принимают да какую операцию недавно перенесли. Так что, Баранцу только и оставалось, что стоять на защите общественного порядка и бдить.
А бдить он умел, как никто другой. В прошлом Илья Петрович был начальником оперативной части в местном СИЗО. «Кума» Баранца арестанты боялись больше, чем начальника тюрьмы. За годы службы у него не случилось ни одного побега, ни одного бунта, ни одного ЧП. Не потому, что везло, а потому, что он вовремя предотвращал потенциальные безобразия. А такие навыки не пропьешь. Опер – не профессия, это – диагноз.
Бесконечные скандалы с Баранцом, по малейшему поводу вызывавшего участкового, наряд милиции, теток из органов опеки, репортеров с телевидения, представителей общества защиты животных, экологов из «Зеленого спасения», отравляли жизнь окружающим, и жильцы подъезда объединились против Мизантропа.
Они выдавливали в замочную скважину соседа клей «Момент», мочились на его дверной коврик, забрасывали к нему на балкон всякую