прикинуться поверенным японского адмирала, которому нужна бижутерия… Ведь у нас отменные вещицы, согласись! Оригинальной формы, самодельные…
– Не самодельные, а ручной работы, – поправил Фрэнк.
– Ну да, ручной работы. Так вот, я не отстану от Чилдена, пока он не получит полное удовольствие за свои денежки. Дурак он будет, если откажется, вот что я тебе скажу. Где еще делают такую бижутерию, как у нас? Да я как представлю, что он посмотрит и не купит, – у меня кулаки чешутся…
– Не забудь ему сказать, что это не покрытие. Латунные украшения целиком из латуни, медные – из меди.
– Ты уж дай мне самому решать, что говорить, – обиделся Маккарти. – Не волнуйся, молчать не буду.
«А я сделаю вот что, – подумал Фрэнк. – Выберу тайком от Эда две-три побрякушки и пошлю Джулиане. Пусть знает, чем мы занимаемся. Пошлю по прежнему адресу, а на почте разберутся. Интересно, что она скажет, распечатав бандероль? Надо приложить записку – моя, мол, работа, а сам я – партнер в небольшом предприятии по производству бижутерии. Распалю ее воображение и намекну: если хочешь участвовать… Расскажу что-нибудь интересное о драгоценных камнях и металлах…»
– Кажется, здесь? – Маккарти притормозил. Они находились в деловом центре, по улице плотным потоком шли машины, дома целиком заслоняли небо. – Пожалуй, пора искать стоянку.
– Еще пять кварталов, – сказал Фрэнк.
– У тебя найдется сигарета с марихуаной? – спросил Эд. – Надо бы малость успокоиться.
Фрэнк протянул ему пачку сигарет «Небесная музыка», к которым пристрастился в «У.-М. корпорейшн».
«Да, наверняка она с кем-нибудь живет, – со вздохом сказал себе Фрэнк, – как жена. Я ее знаю. Джулиана никак не может по-другому. С наступлением сумерек, когда на улице темно и холодно и все порядочные семьи собираются в гостиной, она просто чокнутая становится… Она не рождена для одиночества. Да и я тоже. Может, ее парень и неплохой, – подумал он. – Джулиане ничего не стоит подцепить какого-нибудь студентика. Этакого маменькиного сынка, которому и невдомек, как к бабе подойти. Она не грубая и не циничная, она может дать парнишке много хорошего. Чертовски хочется верить, что не нашла себе кого постарше, какого-нибудь жлоба с вечно торчащей изо рта зубочисткой…»
Фрэнк заметил, что стал тяжело дышать, вообразив мясистого волосатого мужика, который обращается с Джулианой как с вещью, всячески унижает и оскорбляет ее…
«Я знаю – рано или поздно она покончит с собой, – подумал он. – Это у нее на роду написано. Если только не найдет себе настоящего друга, то есть нежного, внимательного, интеллигентного, способного понять и оценить ее. Я был слишком груб с ней. – Фрэнк печально вздохнул. – Хотя я не такой уж плохой, бывают хуже. Я всегда понимал, о чем она мечтает, чего хочет, когда ей одиноко, тоскливо… И нянчился, и успокаивал… Но этого мало. Она заслуживала большего».
– Я тут остановлюсь. – Маккарти высмотрел свободное место и, оглядываясь, дал задний ход.
– Послушай, –