с чёрными ушами и грустными глазами. Берта называла её «ослик среди хищников».
– Не вижу, – сказала я, перебирая псов. – Цезарь есть. Альма есть. Солонка с ушами – тоже. А вот Жужи… нет.
Наступила пауза. Из разряда тех, в которых обычно стреляют в кино.
– Возможно, кто-то забрал её, – сказала я.
Андрей молча посмотрел на коробку. Гоша ухмыльнулся. Ольга напряглась. Илья играл в Тетрис.
– Слушайте, – сказал Гоша. – Может, это и к лучшему?
– Это не «к лучшему», – сказала Ольга. – У каждой из фигурок был прикреплён номер. Жужа – под номером шесть
– И что?
– Номер шесть в завещании – одна из комнат в квартире. С сейфом.
Сейф. Конечно. Потому что что ещё могло быть у старушки с фарфоровыми собаками и соседями с нервами?
– Я могу разузнать, – неожиданно сказал Андрей. – У меня… остались ключи. От дома. Когда-то.
– У вас всё «когда-то», – заметила я.
– В наше время это уже многое.
Я записала всё в блокнот. Вид сделала деловой. Но внутри чувствовала, как тёплая тревога поднимается от живота к горлу.
Собака исчезла. Сейф есть. Люди не те, кем кажутся. А я – как всегда – не имею отношения ни к чему. Но всё равно сижу в эпицентре следующей драмы.
На следующий день Андрей пришёл с ключами. В чёрной барсетке, как будто только что вернулся из девяностых и принес нам подарок – бандитскую ностальгию.
– Надеюсь, там нет ничего незаконного, – пробормотал Борис Ильич.
– Всё, что мы делаем – строго в рамках закона, – ответил Андрей, не поднимая глаз.
– Это радует. Особенно если закон хотя бы слегка знает, что мы делаем.
Мы пришли в квартиру Берты Павловны в три часа дня. Солнце светило в окно, на подоконнике скучала пыль, а на комоде у входа стояли две фарфоровые собаки. И не хватало – угадай кого? Жужи.
Ольга заметила это первой.
– Вот она стояла тут. Всегда. Прямо напротив входа. Она, кстати, была немного треснута – Берта называла её «с характером».
Мы молча двинулись дальше, как в плохом квесте: искать комнату с сейфом, номер которой совпадает с номером на недостающей собачке. Комната номер шесть была заперта.
– Почему шесть? – спросила я.
– Потому что на двери криво прибита табличка с цифрой 6. Видимо, Берта метила территорию как хотела. Андрей вставил ключ. Повернул. Скрипнул замок. Дверь открылась.
Внутри – старый письменный стол, кресло, занавески цвета заплесневелой хурмы. На полу – коробка из-под телевизора. И, конечно, у стены – тот самый сейф. Обычный. Пыльный. Не очень большой. Как будто ждал.
– У кого код? – спросила я.
– Наверное, никто не знает, – ответила Ольга.
– Или знает, но молчит, – добавил Гоша, который почему-то снова появился, как из воздуха.
– А вы откуда здесь?!
– Интуиция.
Мы переглянулись. Сейф был закрыт. Но рядом лежал лист бумаги. Старый. Заломанный. На нём – аккуратный почерк:
«Если вы открыли дверь – значит, кто-то вспомнил Жужу. Код – не шифр. Код – чувство. Дата, когда Жужа пропала. А