немецкие панцеры Т-5 и Т-6 не успевали даже выстрелить в сторону батареи! Потом, правда, уже мы выручили славных иптаповцев – тогда на батарею неожиданно вышли фальширмегеря, но, по счастливой случайности, моя группа оказалась рядом и встретила врага фланкирующим огнем… Ну а потом был Берлин.
– Ты как, разведка?! – хлопал меня по спине товарищ. – Так, вы идите, я догоню! – кивнул майор своим людям. Те, улыбаясь, козырнули, все понимая.
– Слышал про Эрастовича?
Улыбка сошла с лица майора.
– Кто ж не слышал.
– Ну вот, считай, поквитались за командира.
Товарищ молча кивнул и крепко сжал руку:
– Поклон тебе от всего сердца, Василий… Уж не в штаб ли на награждение собрался? Первый раз тебя в чистом вижу – в аккурат твой радист-сердцеед! Неужто, героя дадут? Или с Любовью Орловой познакомят? – снова улыбнулся истребитель танков.
– Да жди у моря погоды, – отмахнулся я. – Кто ж мне сирому да убогому такую честь-то окажет? А Орлова не в моем вкусе. Я больше по брюнеткам… Друг мой, даже не знаю, зачем иду. Приказ дан – приказ будет исполнен. Прибыть – значит прибыть.
Друг понимающе улыбнулся.
– Твоя-то гвардейская как?
4-я гвардейская истребительно-противотанковая артиллерийская Речицко-Радомская Краснознаменная орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого бригада пусть и была создана в середине войны, но успела овеять себя неувядаемой славой. Бойцы бригады прошли тяжелые бои на самых сложных участках фронта от Курска до Берлина.
– Жива родимая. Вот недавно второе Красное знамя повесили.
– Чего ж тебе-то не повесили? – хохотнул я.
– А у меня та же болезнь, что и у тебя. Далеко не всем в штабе нравятся самостоятельные и независимые командиры, берегущие жизни бойцов в ущерб скорости выполнения приказов. Так что представления легли под сукно, и всех наград – «Красная звезда», как у тебя, да «Отвага». Ну а что, синий мне к лицу! И на том спасибо, – широко улыбался майор. – Хотя и обещают еще награды…
– Да мне тоже обещают! – уже в голос расхохотался я. – Но лучше бы домой отпустили. Устал я, Дима.
– Вот уж правда-истина, Вася. Но покой нам только снится… Может, выпьем немного за встречу? У нас трофеи м-м-м… Закачаешься!
Майор улыбнулся еще шире, но я отрицательно мотнул головой:
– Да куда там! В штаб с запахом? Это уж слишком.
– Так не сейчас же. Как отделаешься. – Дима настроен решительно. – Вспомним дорожки боевые, за товарищей поднимем. У меня и коньячок французский припрятан для такого момента и консервированные сардины, и сыр с плесенью. Гадость, конечно, редкостная, но под коньяк как милая заходит! Да, буржуйство, но чуток побаловать себя можно, когда еще доведется попробовать?
– Ну, смотри. Зачем и насколько меня вызывают, не знаю. Может, лучше я сам к тебе заскочу?
– А давай, – легко согласился