стоя на парковке, заметил, как из машины вылезла Виктория. Я наблюдал, как она помчалась ниже по серому грязному тротуару, а за ней выбежала Инга. Виктория повернулась, жестикулируя руками, что-то ей крикнула, но ветер разносил их голоса, и я ничего не слышал.
Потом она перешла дорогу по пешеходному переходу и остановилась у каменного ограждения на набережной, закапал мелкий дождь. Погода сегодня действительно скверная. Подъехал мой водитель, я вытащил из багажника черный зонт, открыл его и направился к девушке.
– Ты заболеешь, – я спрятал ее от дождя, стоя рядом на набережной у Москвы-реки.
– С каких пор тебя стали интересовать другие? – равнодушно ответила та, не обращая на меня внимания – абсолютно так же, как я вел себя со Стеллой.
– У нас скоро свадьба.
– Ты слишком самоуверенный, – она приподняла уголки губ.
– А ты недооцениваешь меня.
– Я реалистично смотрю на вещи, а тебе бы снять свои розовые очки…
– Которых у меня нет, – продолжил я фразу. – Надо, чтобы ты согласилась.
– Кому надо?
– Мне, – уверенно сказал и добавил: – И тебе.
– Не все крутится вокруг тебя, – наконец она повернулась ко мне и ткнула в плечо указательным пальцем. Она находилась в гневном настроении. Под ее глазами вырисовались покрасневшие круги от слез и немного от потекшей туши.
– Дура, я тебе предлагаю реальный шанс исправить все претензии с моим отцом на обмен фиктивного брака.
Она уже начинала меня утомлять.
– Я не хочу видеть тебя, не то, что вступать брак, даже если он будет фиктивным.
– Если ты не согласишься, у тебя будут большие проблемы.
– Ты мне угрожаешь? – громко задала вопрос и приподняла брови.
– Предупреждаю, репутация вашей галереи уже испорчена, даже если ты и возместишь убытки.
– Знаешь что? Иди к черту, у меня уже нет галереи! – она развернулась и быстрым шагом удалилась от меня по набережной.
Я смотрел на нее, пока она не скрылась из виду. Как она меня выводила из себя своими принципами! Но, ради своих целей, мне однозначно придется разрушить их.
ВИКТОРИЯ
Я перешла дорогу и двинулась вдоль набережной Москвы-реки. Слезы градом катились по моим щекам, и я не успевала вытирать их бумажным платком.
Зазвонил телефон, на экране высветилось имя – «Влад».
– Привет!
– Привет… – еле выдавила я.
– Ты чем-то расстроена? Что случилось?
– Мой дядя… И тетя, – говорила я с паузами, – продали галерею, – вытерла очередные слезы и шмыгнула носом.
– Ничего себе… Я удивлен.
Грусти в его голосе я не заметила; в последнее время ощущала, что между нами слабеет связь, чувства с его стороны остывают. В наших отношениях происходили невидимые изменения, особенно за последнюю неделю, которую я находилась в Питере по работе.
– Я не меньше тебя удивлена, но знаешь… Самое ужасное, что Покровскому Александру они продали фальшивую картину, и теперь должны ему денег.
Он