в звёздную глубину. Боудар просто прицепился к нему, даже не подумав как так получилось. Здесь это не имело значения, не было никаких разумных правил и ограничений.
Через время, которое никак невозможно было измерить, арес почувствовал, что они прошли неплотную границу и в этот момент всё изменилось. Вместо ночного неба вокруг была белая пелена, из которой выступали знакомые очертания холмистой местности с курганами на вершинах. Они проплыли над ней до небольшой пологой долины, в центре которой стоял древний каменный храм. Всё это Боудар уже видел, кроме того, что теперь было в том месте, где долина упиралась в каменную стену предгорного плато. Немыслимо, но на месте скал сияло чистое небо глубокого синего цвета. Долина будто обрывалась в него, и дальше не было ничего.
– Что это? – удивился Боудар.
– То, что вы называете Синевой.
Боудар молчал, осмысливая.
– Мы сами создали это для наших умерших, правда?
– Да.
– А это что-то вроде портала?
– Да. Но только мёртвые могут пройти.
– Они остаются там навсегда?
– Какая-то часть их. Память, опыт, переживания. Остальное уходит дальше. И ваше понимание вечности довольно наивно.
Боудар поморщился бы, если бы у него было для этого лицо.
– Что значит наивно?
– Время не движется из прошлого в будущее по прямой, как вы представляете себе. И ничто не остается неизменным навсегда.
– Ладно. Как долго они там пробудут?
– Пока это будет кому-нибудь нужно. И в той форме, как будет нужно тем, кто к этому обращается.
Боудар отвернулся от сияющей синевы и посмотрел на храм и череду холмов. За ними виднелся замок аракса, стоящий на самой высокой вершине. Точка, из которой он смотрел на мир, была намного выше холмов, и всё равно замок казался неестественно близко, руку протяни.
Арес заметил, что под холмами происходит какое-то неправильное движение – что-то шевелилось, ворочалось там, где раньше было тихо. Из-под земли поднималось неясное синеватое свечение, просачивалось мглой наружу, окутывало курганы. Ему почудилось, что сами камни стен храма содрогаются, будто холмы пытаются стряхнуть его с себя. Ропот под землёй начал перерастать в низкий гул, похожий на зов рога. Холмы медленно ощетинились копьями призрачных ратей, поднявшихся над курганами. Лица воинов были обращены от ареса, на север, и во всём их облике ощущалась готовность действовать.
Боудар наблюдал отстранённо, ведь его это совсем не касалось. Его ничего не беспокоило. Не беспокоило? Вдруг ареса прошило первой эмоцией за всё время путешествия с Драконом. Что-то происходит с его миром. В это мгновение Арракад вспомнил, как оказался здесь.
– Это потому, что ты жив, – сказал Хранитель, хотя Боудар ничего не спрашивал. – Смерть освобождает от таких неприятных переживаний.
– Эти на холмах не похожи на безразличных, хоть и давно мертвы.
– Это не совсем умершие люди. Только часть их сознания и энергии. Их подняла другая воля.
– Чья?
Дракон указал на храм