пересёк ряд менгиров и остановился около небольшого, вросшего в землю валуна, на котором сбоку, криво и не очень аккуратно был выбит единственный древний знак, обозначающий то ли ошибку, то ли неудачу. И больше ничего: ни надписи, ни имени.
– Что это? – спросил Радан. Не успел Боудар ответить, как они услышали шаги в траве на склоне позади себя и обернулись. Жрица в тёмно-синем платье и сером плаще подошла и встала около них.
– Аракс Харран Арракад лежит здесь, и это итог его жизни, – сказала Атари. – То ли боги, то ли сам мир позаботились о том, чтоб он не перечеркнул деяний своей жизни, не сделал их бессмысленными в итоге. Мы помним и ценим то, что он сделал для нас, а камни хранят память о том, что не сделал.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Боудар.
– Пришла на ту же встречу, что и ты, мой арес, – она слегка склонила голову. – Удивлена твоим чутьём.
Атари смотрела на брата. У них были очень схожие лица с высокими скулами и упрямым подбородком, ярко-голубые глаза достались обоим от отца. Радан был светловолос и на полголовы выше, но Атари держалась очень прямо и казалась значимее и старше своих лет.
Воевода сощурился, сложил руки на груди и спросил:
– Ты пришла уложить в могилы тех, что встали из них по зову богов?
– Я не могу этого сделать. Верховный жрец мог бы, но не станет. Он служит тем, кто поднял их.
– Я думал, вы служите Арракаде.
– Опасные слова в таком месте в такой день. Ты знаешь, что жрецы Синевы служат только богам Арракады, но нет никакой разницы между интересами богов, интересами жрецов и интересами людей.
Боудар пнул валун, около которого они стояли, носком сапога:
– Он сказал бы иначе.
Атари попятилась.
– Расскажи своему брату то, что вы вымарали из хроник. И почему вы это сделали, судя по всему продолжая передавать правду друг другу устно. С кем и почему сражался Харран Арракад? Кто был тому виной? А может призовём самого Харрана и пусть он расскажет? Думаю, сегодня прекрасный день для этого – годовщина его смерти, правда?
Жрица опустила голову. Радан примирительно поднял руки и сказал:
– Я был бы очень благодарен, если бы мне кто-нибудь объяснил о чём вы говорите. Меня готовили стать араксом, и тем не менее похоже, что я понятия не имею об очень важной странице истории нашей семьи.
– Сейчас я покажу тебе почему, парень. Атари, ты можешь призвать дух Харрана, чтобы говорить с ним?
– Могу.
– Сделаешь ли ты это для меня?
– Нет, мой арес, – она сверкнула на него глазами из-под нахмуренных бровей.
Его лицо стало деланно-удивлённым.
– Ты отказываешься выполнить мой приказ?
– Ты знаешь, что я не могу подчиниться, потому что это прямо запрещено внутренним жреческим законом.
– Даже если я попрошу об этом не из прихоти, а потому что мне и моему миру нужна помощь? Что скажешь, Атари Арракад? Или мне больше не называть тебя так?
– Мы отказываемся от имени семьи, и это тоже не тайна.
– Хорошо, Атари-без-семьи.