евреев по домам. Но у фараона был скверный характер: змею поймали и посадили в кувшин, а евреям велели вновь идти на работу. Она стала еще труднее и тяжелее.
Тогда Моше предупредил всех евреев, чтобы собирали вещи и пекли лепешки на дорогу, а сам опять пошел во дворец. Он сказал, что если фараон не отпустит нас, то с ним и с его народом случатся страшные вещи: вода покраснеет – ее будет противно пить, затмится солнце – трудно будет найти дорогу, повсюду (и даже в кухонных шкафах) будут прыгать скользкие зеленые лягушки, прыщи покроют красивые лица египтян, мошки будут жалить их без конца, а на улицах будут греметь громы и сверкать молнии и падать огненный град. Фараон не поверил и только засмеялся. Тогда Моше стукнул об пол своим посохом – и все стало так, как он обещал.
Пока египтяне отмахивались от комаров и мучились с лягушками, мы, евреи, быстро собрали вещи и побежали домой. Люди наши несли на руках младенцев и поддерживали стариков. Дети постарше вели на поводках своих собак и несли в ранцах своих кошек. Мужчины тащили тяжелые мешки с домашними вещами, а женщины – клетки с любимыми птичками и аквариумы с рыбками. Перед собой гнали овец, а быки везли повозки с припасами на длинную дорогу.
Так мы дошли до моря и остановились в растерянности. Солдаты, которых послал фараон, уже гнались за нами на колесницах, а у нас не было ни лодок, ни кораблей, чтобы переплыть море. Тогда Моше ударил в берег посохом – и, о чудо, море перед нами расступилось!
Мы перешли его по сухому дну, а солдаты фараона чуть не захлебнулись, потому что за нами оно снова сомкнулось. Так мы вернулись домой, жуя по дороге сухие лепешки, приготовленные перед уходом, которые сегодня называют мацой.
Пасхальная история для взрослых
Фараон сидел под кипарисом и ел индейку с рисом.
Пришел Моисей и сказал:
– Отпусти народ мой!
– Что вдруг? – удивился фараон. – Чем вам плохо?
– Ну, не то что плохо, – сказал Моисей, – а просто надоело. Триста лет на одном месте. Мы этого не любим.
– А куда собрались? – поинтересовался фараон.
– Не знаю… так, на север.
– Что ты, что ты! – сказал фараон. – Там холодно. Вода каменеет, и Нила нет, урожая не дождешься. И потом, у вас здесь дома, хозяйство… По-моему, вы это зря.
– Я теперь и сам думаю, что зря. Но обещал своим. Что уж теперь делать?!
– А ты им скажи, фараон, мол, не отпускает. И живите себе.
– Да, – сказал Моисей, – для нас это выход, но как же ты? У нас ведь все грамотные. Каждый второй – писатель. О тебе такого понапишут – страшно подумать. Через сто лет обрастешь историями, так что нельзя будет и догадаться, что было на самом деле. И непременно каких-нибудь убитых младенцев приплетут. Ты уж мне поверь! Я, вообще-то, и сам писатель.
– Наплевать, – сказал фараон. – Через сто лет я буду лежать вон в той пирамиде, и мне все равно, что здесь обо мне подумают. А без убитых младенцев ни одной красивой