по вискам и шее поту. Эльф уже не открывал глаз и только неуверенно мотал головой, разговаривая с кем-то в бреду.
А самое страшное – эти синюшные вены, расползавшиеся во все стороны от раны, пронзившие насквозь его тело, змеями подбирающиеся к лицу, к закрытым глазам с бледными веками.
Железо и вправду смертельно для фейри.
Я перестала медлить и жестко натянула бинты, привязывая руки рыцаря к резной спинке кровати. Надеюсь, поможет и Робин не разорвет их. Сегодня ему предстоит многое пережить. Ноги эльфа я также привязала к возвышающимся столбикам кровати, на которых покоился пыльный балдахин.
Вздохнув, я засунула в рот фейри кляп и вручную сомкнула его челюсти так, чтобы он прикусил его и случайно не откусил себе язык, а потом замерла с серебряными инструментами над полузажившей раной.
Если такая глубокая рана не убила рыцаря, то и то, что я сейчас собираюсь сделать, не убьет. А вот железо – сто процентов.
Я безжалостно вонзила острый нож в плоть, разрезая ее. Эльф очнулся от резкой боли и застонал, а потом и вовсе зарычал, выгибаясь в путах, потому что я не намеревалась останавливаться, но должна была сделать все как можно быстрее. Робин и так потерял много крови, а я собиралась безжалостно выпустить из него еще.
Изогнув две вилки буквой зю, я повесила их на край раны, не давая ей закрыться, про себя молясь, чтобы потом можно было вернуть столовые приборы в нормальное состояние.
Когда я залезла в разрезанную рану щипчиками для поедания неизвестно чего, эльф заорал и с рычанием вгрызся в кляп. Я старалась причинить как можно меньше боли, но ухватить осколок никак не удавалось, и приходилось глубже загонять в рану столовое серебро. От непереносимой боли фейри рвался в путах. Наконец нечто удалось захватить, и я бросила осколок на мокрый поднос, зазвенел металл по металлу. Кончик стилета, рана чистая! Сведя края, я принялась быстро зашивать. Затем последовали лечебные травы и бинты.
Чтобы перебинтовать раненого, пришлось обхватывать его руками, прижимать к себе и приподнимать, у фейри не было сил даже пошевелиться.
Мне казалось, я сгорю со стыда, так плотно пришлось прижиматься к обнаженной груди эльфа. Но я успокоилась, только когда крепко, как спеленутого ребенка, обмотала эльфа посередине.
Закончив, я отошла и замерла в немом ужасе.
Эльф на кровати внезапно показался мне таким беззащитным: не далекая сверкающая мечта, а близкое, доступное, земное явление. В этот момент его можно было понять, прочесть мысли и постичь суть.
Почти. Ощущение длилось недолго, ровно до того момента, пока я не наткнулась на взгляд.
Глаза фейри горели дьявольской ненавистью. Приходя в себя, рыцарь с рычанием грыз кляп.
Отвязывать эльфа было страшно. Но если не сделаю этого, несчастный навредит себе еще больше. Разбередит только что зашитую рану и разрежет путами кожу на запястье, тогда оправдываться будет поздно, а я еще надеялась выжить, все объяснив эльфу.
Но этот бешеный,