младенцев и потерявшихся в холмах.
Фейри – сказочные существа, хитрые, подлые и шаловливо-гадостные, вечно готовые к пакости. Могут заиграть смертного до смерти. Любимая забава – наблюдать за муками других. Издевательства и пытки, людские страдания, вот что они любят – причинять смертным боль. Человек, заблудившийся в вересковых пустошах, – лучшая дичь для эльфийской охоты, с оленями не так интересно. И чем сильнее эльфийское отродье, тем страшнее с ним повстречаться.
Феи и гоблины способны напакостить по мелочам – сквасить молоко, запутать волосы в эльфийский узел, а вот приближенные к королевскому двору…
Рыцарь явно был не из простых эльфов, скорее джентри, дворянин, подданный эльфийского короля и королевы.
Взглянув фейри в глаза, я как-то сразу и остро почувствовала смертельный страх и сожаление о том, что натворила. Стоило вспомнить все ужасы, рассказанные про фейри деревенскими кумушками, как очень захотелось назад к мельнику.
Еще рассказывали, что эльфы крадут не только человеческих младенцев, оставляя взамен подменышей, но еще и охотятся за юными невинными девушками. Это как-то было связано с размножением, но как, я не знала.
Неужели я попалась и эльф будет использовать меня именно как игрушку в своих жестоких играх?
Я тяжело дышала, страх смерти сковал железным хватом горло, только когда конец так близко, начинаешь ценить жизнь. Умирать резко расхотелось. Хотелось жить и мстить. Это надо же было так попасть! Вот уж и в самом деле из огня да в полымя!
А фейри не собирался тянуть с приказами, сразу после заключения сделки он раскомандовался в непревзойденной презрительно-хамской эльфийской манере.
– Что стоиш-шь как бревно? Позаботься обо мне! – рявкнул эльф так, что я вздрогнула, и повалился прямо на меня. Отскочить не успела, красивое лицо ткнулось прямо в грудь, скользнуло по животу, и рыцарь мешком свалился к моим ногам.
Я встала над телом эльфа, уперев руки в бока.
Страх исчез так же резко, как накатил. Я заподозрила, что ужас, которым на меня веяло, – нечто вроде магических чар.
А может быть, фейри просто на миг показал свою истинную суть, когда потерял способность наводить на себя чары красоты.
Сейчас это безжизненное бревно, валяющееся у моих ног, невозможно было бояться. Хотелось пнуть его ногой в бок, да посильнее, за все те минуты смертельного ужаса, что я пережила, но, занеся ногу, я так и не смогла этого сделать. Жаль, что я не бью лежачих, но вот когда я его подниму… Эта мысль мне понравилась.
Перевернув эльфа, я увидела простого парня, отличающегося от деревенских только остроконечными ушами и тонким, изможденным лицом. К сожалению, все еще прекрасным.
Осмотрев с ног до головы эльфа (никогда ведь не видела вблизи) заметила рану, которую этот хитрец все время ловко прикрывал рукой, делая вид, что стоит, упершись ладонью в бок. Он и сейчас в беспамятстве судорожно цеплялся за это место, пытаясь рукой остановить кровь, сочившуюся из раны.
Мне захотелось окончательно