себе. Я чувствовала жжение в пальцах и какое-то беспокойство, требовавшее от меня немедленного действия.
«Заботиться обо мне, как о самой себе…»
Ходить с такой раной в боку я бы себе точно не позволила.
На болота давно уже опустилась тьма. Я схватила гнилушку из ближайшей трясины и, найдя тусклый бесовской огонек, зажгла ее. В неровном призрачном свете самодельного факела я обшарила все окрестности, ища хоть что-то, чем можно помочь эльфу. Нечто мне подсказывало, что со сделкой я чертовски прогадала: на год и один час я связана с этим сонным рыцарем. Умрет он – умру и я.
Мне удалось надергать несколько горстей мха, он должен остановить кровотечение, пару кустиков хищной росянки и ветки багульника болотного. Если все эти вещи помогают домашней скотине, то и этой они тоже помогут, видят боги, эльфийские мерзавцы недалеко ушли от зверей и такие же живучие.
Пальцы скользили в крови и не могли ухватить металл.
Кто бы ни создал это оружие, он точно знал, как причинить наибольшее количество страданий.
Вцепившись зубами в металл, я вытащила осколок и брезгливо отбросила его в сторону, сплевывая и стирая с губ густые капли эльфийской крови. Кровь перестала течь сразу, стоило извлечь кусок железа, и синюшные разводы, отравлявшие тело, тут же побледнели и исчезли. Перетерев в ладонях мох и багульник, я залепила дыру зеленой лепешкой. Лечебная масса никак не желала держаться, отваливаясь пластом.
Вот проблема, перевязать рану было нечем. Но так как я обязана заботиться об эльфийской скотине, словно о самой себе, пришлось жертвовать последним. Чего только для себя любимой не сделаешь. Воровато оглянувшись, я стянула панталончики – рваные, ношеные, но чистые. И окончательно дорвала на полоски. Прикоснуться к белоснежной рубашке фейри я не рискнула, да и со скользким шелком никогда не работала, может быть, для перевязок он вреден?
А натуральная льняная ткань и лекарство будет держать, и кровь остановит. Завершив с перевязкой, я вздохнула с облегчением. Давящее чувство обязательств, что довлело надо мной, исчезло. Это все, что я сейчас могла сделать для рыцаря. Если бы была игла, я могла зашить рану, а так… будем надеяться, что он не умрет. Хотя очень хотелось прикопать фейри в болоте. Смерть эльфийского вруна освободила бы меня от обязательств.
Где-то далеко вновь прозвучал рог, заставив мое сердце тревожно сжаться. Я подняла голову и обомлела. Болотные кочки двигались.
Медленно, вкрадчиво, замирая, стоило мне посмотреть в их сторону, и делая стремительные рывки, когда я отворачивалась и подсматривала краем глаза.
Я крутанула головой и убедилась, что меньше дюжины травяных кочек стремительно берут нас в кольцо. В тусклом свете гнилушки, поднятой повыше, я могла видеть, что все холмы движутся к нам.
Мерзкие болотные твари с кривыми острыми зубами, перебирая лапами, ползли полчищами. Локти высоко торчали над головой, а колени, казалось, выгибались в обратную сторону.
На голове у них росли пышные кусты осоки, а среди свисавших травинок горели красные точки глаз. С зубов по узким кривым