да без присмотра нашего ведомства. Хотя, по большому счету, вряд ли мое присутствие там что-то даст. Так, только обозначу себя. Да еще переговорю с учеными, прозондирую ситуацию с помощью агентуры. И с удовольствием напечатаю рапорт, что все в порядке, враг дремлет.
– Завтра вылетаешь, – уведомил полковник. – Из Внуково. Специальным рейсом. Машина за тобой придет в десять утра, к дому. Жди.
Я только кивнул. Завтра так завтра. Все равно воскресенье – это только для рабочих и служащих, согласно Указу Президиума Верховного Совета 1940 года о семидневке, единственный выходной в неделю. У нас чаще и такого нет. Провожу его в Особняке, погруженный в нескончаемые бумаги, нарываюсь на очередной выговор от жены, которую все в кино тянет.
– А на сегодня свободен. Езжай домой. Собирай чемодан. – Беляков потянулся за своей вечной газетой, демонстрируя, что разговор закончен.
Тут его взгляд упал на статью на третьей полосе «Правды». И он возмутился:
– О, смотри, что гадкие империалисты творят. Генерал-полковник вермахта Гудериан, тот самый, разрабатывает ныне проект структуры военного аппарата США. Всю фашистскую сволочь подбирают! Совсем не стесняются!
– Генерал проигравшей армии, – сказал я. – Может, научит, как вовремя сдаться.
– Для этого нам нужно оружие. И «Астра-1». Понимаешь ответственность?
– Понимаю.
– Ну и хорошо. – Полковник окончательно углубился в газету, а я отправился домой…
Человек я на подъем легкий. Добраться до квартиры. Покидать в чемодан заранее подготовленные на такой случай вещи. Тут проблем нет. Проблемы начинаются дальше – объявить об отъезде жене. И утонуть в очередной волне недовольства от нее.
Так, надо начать заискивать и умасливать. Хотя вряд ли поможет, но хоть попытаюсь.
У Никитских Ворот я зашел в кондитерскую. Хорошая такая кондитерская, от изобилия аж глаза разбегаются. Шоколадные конфеты «Рот-фронт», «Мистер Твистер», «Коломбина». Шоколад «Гимн», «Дирижабль» и «Октябрь». Пирожные – безе, эклеры, муфточки, кольца, трубочки, обсыпные глазированные «картошки». От одного их вида даже у меня, не великого сластены, слюнки потекли. Будет пир на весь мир.
Господи, пирожные, кондитерские. Еще года три назад я бы вылетел в трубу с такой покупкой. В коммерческих магазинах цены были просто запредельные. Сегодня все доступно. В том числе и пирожные – они все еще не дешевы, но и не так дороги. Цены на них упали больше чем в десять раз.
Я купил коробку разных пирожных, самых крошечных, чтобы дите подольше их осваивало. Покупка сделана. Теперь мне в кривые и горбатые московские переулочки.
Вот и мой двор за кованой металлической оградой. Его сторожит бессменный Али – наш дворник-татарин, массивный и колоритный, в фартуке, с бляхой на груди, в кармане свисток. Он вечно со скрежетом метет землю своей метлой и собирает бумажки. Он настоящий домовой, охранитель жилья – от него веет надежностью, порядком и спокойствием.
Завидев меня, он уважительно