боевой категории был приговором. Это не просто умереть от пули в затылок или немного покорчиться, подыхая от яда. Здесь другое. Ты всё будешь видеть, знать и чувствовать, а они тебя в это время на куски будут резать. И эти твари об этом прекрасно знали. Кто на такое решился – заслуживал только кары для очистки мира от скверны.
Я аккуратно всех раздел, но не потому, что мне захотелось посмотреть на прелести дохлых девчонок, особенно на старушечьи, а потому что решил потренировать паранойю имени Цая, моего бессменного руководителя оружейных комплексов и душевного азио. Он всегда говорил, что самые интересные вещи прячут в криптор, а если не могут этого сделать, то носят при себе. А ещё утверждал, что самое ценное большим не бывает. Много рассказывал, что на отсталых планетах существует целое искусство прятать ценности в носки, зашивать в складки одежды. И там даже прячут в себя. На проверку «в себя» я готов пока не был, а вот внимательно осмотреть всю одежду стоило. Наградой мне стала небольшая горсть предметов, которые подсвечивались интерфейсом восхождения и были описаны знаками вопросов.
Теперь я в полной мере осознал утверждение Цая о том, что самые милые, добрые и честные глазки надо брать и выколупывать ложкой, а потом сразу в спирт, чтобы не испортились и детям было что показывать. Молодое поколение должно знать, что в такие глазки надо сразу тыкать пальцами и острыми предметами, иначе вас найдут без нижнего белья и кредитов на нижнем ярусе жилого модуля.
Набрав целую кучу штук со знаками вопроса, решил очистить помещение. В двадцати метрах находился небольшой овражек, и я начал стаскивать тела туда. Внизу лежала мягкая влажная земля, и будет несложно прикопать гостеприимных хозяев, но не сегодня; наверное, завтра, если руки дойдут. Когда тащил тело старшей дочери, взяв за подмышки, неожиданно поймал слабый, еле заметный сигнал. Буквально на долю секунды. Прислушался к ощущениям, походил по комнате, помахал руками, даже посидел с закрытыми глазами, но ничего не было. Потом начал вспоминать последовательность действий, при которой появился этот самый сигнал. Прошёл в угол комнаты, сымитировал волочение тела и замер, но ничего. Неужели показалось? Да нет, симбионт показал, что сигнал был, но теперь его нет.
Решив разобраться с этим потом, взял девку и замер. Сигнал! Еле ощущаемый, на пределе чувствительности моего импланта. Бросил девку – сигнал пропал. Опять поднял труп и улыбнулся. И несколько минут водил руками по мёртвому телу, пока не нашёл то, что искал. Нечто очень маленькое, совсем микроскопическое, располагалось в основании груди и отвечало на запрос «свой-чужой», но дальше подтверждения работать отказывалось. Это либо в самой груди, либо в ребре, а может, и под рёбрами.
Пришлось достать нож и поработать мясником. «Самое ценное большим быть не может», – говорил Цай. Это было вообще микроскопическим, высокотехнологичным и, возможно, мне даже удастся выяснить, что это такое. Кусок грудинки отправился в криптор после того, как я убедился, что