другим словом, кроме как "галлюцинации", их вряд ли можно описать. Красочные пейзажи, почти как во снах, проецируются на реальных вещах, вроде прохожих людей или элементах интерьера. Так рождаются люди с метровыми крыльями за спиной; цветочные горшки с коронами из необычайно яркого самоцвета; шкафы, что смыкают зубастые дверцы. И девушка, что тычет в тебя стволом револьвера.
Почувствовав некую пустоту внутри от осознания возможной нереальности девушки я почти застонал. И как я мог забыть о том, что постоянно вижу галлюцинации? Вполне возможно, что и та сцена с револьвером была всего лишь плодом фантазии, в который я поверил из-за пережитого стресса.
Тем не менее, желание убедиться возросло. Она или иллюзия, или реальный человек. Точка. И если, как она заявляла, мне угрожает опасность, она придёт и спасёт меня. Так ведь? Мне всего-то нужно было попасть в смертельно опасную ситуацию вновь…
По крайней мере в мыслях это звучало куда убедительнее. О чём я, чёрт возьми, думаю? Поставить жизнь под угрозу лишь для того, чтобы убедиться в реальности человека, что спас меня во сне. Оно действительно стоит того или я просто поехал крышей от невозможно будоражащей голову мысли, будто одни люди могут проникать в сны других?
А вдруг… А вдруг оно действительно так? Я на собственном опыте убедился в том, что сны, в которых ты можешь свободно прервать идущие события и стать зрителем на стороне, возможны. Так настолько ли бредовая и неправдоподобная теория того, что два человека, свободно перемещающиеся в снах в тех направления, какие они только могут придумать, не могут быть связаны каким-нибудь общим миром? Как соты в улье, только каждая сота живёт собственной жизнью. Вопрос оставался открытым – так ли важно и достойно возможной бесчестной кончины то, чему нет ни объяснения, ни хоть мало-мальского повода, чтобы существовать? Пожалуй, беззаговорочного ответа я не придумал, но рискнуть попробовал.
Часть вторая. Сны наяву.
Глава 4. Сны наяву.
– Митч, а чем вы занимаетесь? Как-то за время нашей беседы вы даже словом не обмолвились.
– О, Митчелл – капитан рыбацкой шхуны! – гордо произнесла мать.
– Как-то вы не похожи на рыбака. Слишком трезвый.
– Ха-ха! Ну, скажем так, и ты не похож на парнишку-лунатика, хотя… – Митч перешёл на шёпот и словно открыл мне детскую тайну, комично прикрыв рот ладонью, чтобы этого не услышала мать. – Я ведь тоже могу быть таким.
– Митч, перестань! – с улыбкой сказала мать и хлопнула смеющегося мужчину по плечу.
Парнишка-лунатик. На фоне последних событий я и в правду начал верить в то, что просто брожу во сне и попутно просматриваю галлюцинации, сдобренные чрезмерной фантазией, что не могла не развиться благодаря той здоровенной стопке книг, мирно лежащих в алфавитном порядке внутри старого шкафа.
Всегда приходится сомневаться. Сомнение – основа скепсиса, потому как мир вымер бы лет сто пятьдесят назад, как только все поголовно люди