тень, казалось, что стены фермы сжимаются, а в тёмных углах прячутся невидимые наблюдатели.
Особенно зловещим казался чердак. Скрипучие половицы, шёпот ветра в щелях и причудливые тени, отбрасываемые лунным светом, создавали ощущение, что там обитает что-то невидимое и недоброе. Иногда по ночам оттуда доносились странные звуки – то ли шорох, то ли скрежет, от которых кровь стыла в жилах.
И хотя семья Грубер привыкла к этой угрюмой атмосфере и научилась не обращать внимания на странные звуки, в глубине души каждого из них таился необъяснимый страх. Страх перед темнотой, перед лесом, перед тем, что скрывается в тени.
Хинтеркайфек, казалось, чего-то ждал. Ждал своего часа, чтобы раскрыть свою страшную тайну. И этот час приближался с каждой минутой, с каждым скрипом половиц, с каждым шорохом в лесу.
Глава 5
Дом,где гаснет свет
Ферма Хинтеркайфек, утопавшая в баварской глуши, принадлежала семье Грубер. Говорили, что живут они в достатке – земля плодородная, скот ухожен. Но деньги, как известно, не всегда гарантируют спокойствие.
Груберы не пользовались любовью соседей. Жили замкнуто, словно оберегая какой-то секрет, а это всегда вызывает подозрения. Их сторонились, шептались за спиной, называли странными, даже грешными. Будто на ферму легла тень старого проклятия.
Документов о Груберах сохранилось немного, воспоминания туманны, а слухи… слухи окрашены мрачными красками. Чувствовалось, что в этом доме что-то не так, что за внешней благопристойностью скрывается нечто тёмное. Словно за запертыми дверями Хинтеркайфека разворачивалась своя зловещая драма, о которой никто не должен был узнать.
Груберы жили, словно в осаждённой крепости, отгородившись от мира не только каменными стенами фермы, но и невидимой стеной отчуждения. Редко кто видел их на деревенских праздниках или в церкви, они не делились ни радостями, ни горестями с соседями. Да и соседи, признаться, особо не стремились к общению, стараясь обращаться к ним лишь в случае крайней необходимости. Будто чувствовали, что в Хинтеркайфеке витает что-то недоброе, что лучше держаться от этого места подальше.
Единственным исключением была Виктория, дочь Цецилии и Андреаса. Эта высокая, стройная девушка, в отличие от своих родителей, не сторонилась внешнего мира. Именно она была той ниточкой, которая связывала Хинтеркайфек с окрестными деревнями. Виктория ходила в школу в Вайдхофене, где, пусть и неохотно, общалась с другими детьми и учителями. Эти несколько часов вдали от фермы были для неё глотком свежего воздуха, редкой возможностью почувствовать себя частью обычной жизни.
По дороге в школу, а иногда и по хозяйственным делам, Виктория иногда перекидывалась парой слов с почтальоном или проходящими мимо торговцами. Разговоры эти были короткими и формальными, но даже они служили тонкой ниточкой, связывающей её с внешним миром, напоминая о том, что она не совсем забыта. Помощь по хозяйству и редкие