упал на живот, – и я, – на ее голову, – тебя не простят в случае чего! – тут рассмеялись мы оба.
И все же я благодарен за такой подарок. Может, я смотрю не так далеко, как она, однако молюсь за каждого, кто предоставил мне чудесные шансы на эту жизнь или молодость.
Долгое время я с закрытыми глазами смотрел на спящую красавицу, предвидя нашу семейную и душевную благодать, значимость в мире и в прекрасном кругу людей, окружающих нас.
– Да эта жизнь прекрасна. Она такая же красивая, как ты. – тихо прошептали мои губы.
ГЛАВА III
Громоздкая железная дверь отворилась, пряный запах выпечки пролетал через нас. В коридоре квартиры резко зажглись желтые огни и изо всех ближайших дверей вырвались красные, белые, голубые, желтые гелиевые шары. Из конца коридора выбежал мой давний друг Кольский, пустив по ветру белую дорожку, приглашающую ступить на нее. Входная дверь захлопнулась, в то время как все другие двери квартиры раскрылись и оттуда с криками «Поздравляем» высвободились наши родные, давние знакомые и друзья. Из-зала вышли две женщины, детьми которых мы были. Они произносили своеобразный тост- поздравление. В конце всей серенады, из толпы гордо вышел дед. Руки его сильно тряслись, а ноги изрядно подкашивались; видно было, что это не его ныне привычное положение, но он стоял.
– В-в-виктория и В-в-виктор, я ощущаю с- свежесть своих юных д- дней, смотря с- сейчас на в- вас, – его лицо тоже старалось сохранить уверенное положение, однако между каждым словом оно слегка выходило из равновесия; лишь влажные красные по краям глаза сохраняли стойку, изредка искрясь под лучами ламп. – смотря на в- вас, я вижу былой дух, н- надежду на спасение и ос- сознание велич- чия нов- вой жизни, а также ее хруп-п-пкость и ценность.
Говорить ему тоже было трудно, потому слова звучали заторможенно, с паузами, однако он говорил, держа раскаянную улыбку, а в небольшом просто с наслаждением смотрел в наши глаза и глаза новорожденной Амелии. Каждую секунду силы покидали его и по всему телу было видно, что пора присесть отдохнуть – ему подкатили его коляску и просили сесть, на что владелец ответил отказом, продолжая стоять.
Он еще несколько минут говорил об уроках, что вынес из жизни; под конец сел в коляску и из оставшихся сил прокричал:
– С- свободу и покой молодой семье – кати нас на дачу, Лилит! В- все ж- живо на в- выход!
Хлопки, поздравления, приглашения в гости звучали перед уходом.
Брови Амелии в этот момент были задраны вверх, а рот слегка приоткрыт. Страх, непонимание, удивление – вот что царило в ее совсем юной душе, непонимающей, кто все эти люди, почему они так трясут пальчиком перед ее носом и улыбаются, а вскоре куда-то убегают.
Дверь вновь закрылась. Наступила тишина.
– Пора ее укладывать, эти покатушки явно ее утомили. Ты видел? Она даже не вскрикнула! Моя ты красавица, – Ви чмокнула ее носик, а после отдала мне, дабы снять одежду и помыть руки.
Уложив Амелию, мы оба взобрались на широкий диван, подложив по