Стража. Тот благодарно кивнул и мы вышли на площадь около ратуши. За ней стояло трехэтажное здание со стеклянным куполом вместо крыши – Искрамест, сердце Вечного Города, вотчина Стражей Свейтогена.
– У меня на мгновение появилась на руке руна огня при виде рыжей.
Райдек придержал дверь, пропуская вперед нас трех котов: рыжего, полосатого и черного. Мы зашли в холл, поздоровались с кем-то из стажеров и отправились вниз, к сосредоточению магии.
– И ты сказал только мне.
Я кивнул.
– Ты выучился, получил метку от отца, и хранишь вот это все, – Райдек обвел рукой светящиеся линии волшебства вокруг нас, – всего четыре года. Прости, но ты салага.
Ты так мало тут был, что даже портрет в галерее стремно вешать будет. Даже с учетом того, что ты постоянно меня спасаешь.
– Пошел ты!
– Да легко, – бросил Райдек и исчез в тени, оставив меня наедине с мерцающей магией. Я скинул плащ, оставшись в темный рубашке, закатал рукава и запустил руки в пульсирующий шар.
Сквозь меня потоком шли образы и тихая музыка, то скрадывающая, то подчеркивающая слова из песни.
Вечный Город зажигает ночные огни, старая ратуша магию ждет…
Эту строчку я слышал впервые.
– Кого ты ждешь?
Город мне не ответил. Только острая тоска накрыла сердце, и в сознании возник образ девушки в красном плаще.
– Почему? Чем я плох? Я с рождения готовился стать Стражем, и ты меня признал! Почему сейчас готов бросить ради неё?
Было чертовски обидно. Я знал каждую аллею в парках, каждого торговца на Угольном Рынке, с десяти лет бегал в патруль за отцом, закончил Академию Велихора лучшим на курсе, прошел через все легенды на Мосту Королей. Я любил Вечный Город!
Но магия, хранившая баланс миров, молчала, не желая объяснять.
В сердцах я схватил плащ и вышел на ночные улицы.
Под фонарями опавшая листва казалась еще более оранжевой, чем днем, напоминая об этой рыжей с Земли, которую я сегодня привел в свой мир. Набережная здесь имела такие же перила, как и на другом берегу, где я не дал девчонке улететь в реку. Даже при взгляде на полосатого кота, пробегающего мимо, я вспомнил ее.
Мне стоит успокоится. Я снова посмотрел на свою руку. Руны по-прежнему не было.
– Докажу тебе, что я лучше, – бросил пустым улицам. Одинокая каменная горгулья кивнула мне с высокого забора, и, как показалось, снисходительно улыбнулась.
– Не возьму в стажеры и все тут.
Город молчал, не одобряя и не осуждая, словно знал судьбу и готовился наблюдать за предстоящим противостоянием.
Через парк я вышел к широкой аллее с монументальной плитой с именами всех стражей. На черном мраморе после имени Райдека следующей строчкой угадывалась «Н» – первая буква чьего-то имени. Значит, незнакомой мне девушке крупно не повезло, и Город готов ее признавать, даже начал вписывать в камень истории. Я коснулся пальцами имени над моим: Лукаш Сайонек, отец… и повел пальцами вверх: Ярек, Лайнос, Вицек… деда я помнил,