Я просто временами очень сильно зол. Возможно, немного собственник, и это порой ощущается довольно болезненно. Скорее всего, иногда испытываю чувство, которое многие назовут паранойей. Порой ненавижу себя и считаю ничтожеством, но у кого иначе? Иногда я чертов гений, и что? Ну окей, я понял, что все это просто у меня в голове. Зачем следующие одиннадцать месяцев болтовни?
За это время группы поддержки менялись, психолог все больше была мной недовольна и сейчас, кажется, дошла до точки кипения. Я ей совсем не нравлюсь, и она ждет, когда выйдет срок моего «заключения» в ее кабинете, чтобы от меня избавиться. А я-то как жду.
– Одиннадцать месяцев назад я сел в машину, разогнался и поехал за город, чтобы въе… кхм, въехать на скорости в мемориальную доску НИИ Ливанова. Хотя это не доказано.
– Егор… – заговаривает Эльза, предупреждая, что не стоит начинать оправдательную речь. Я тут вообще-то не за этим.
Оправдываться не нужно, да-да, принцесса Эльза. Я помню.
– Я определенно живу у сестры. Просто потому, что все, что заработал, потратил на штрафы и отдал отцу за ремонт тачки. Мой первый взрослый поступок, по моему мнению, и жалкие трепыхания, по мнению отца. Он мечтает, чтобы я вернулся домой и сидел под надзором, чтобы напоминать мне, что я качусь по наклонной все дальше и дальше и какой я жалкий щенок. Щенок приполз жить ко второму щенку, еще не так сильно согрешившему. Хм… что еще со мной было? Целый день пролежал в рехабе, и, честно говоря, это ужасное место. А вы как? Бывали там? Отстой, верно? В общем, было принято решение, что я пройду год терапии, и вот я тут уже одиннадцать месяцев, а вы все, кажется, новенькие. Ну как? – Психи смотрят на меня, широко открыв глаза.
Какая-то девица с ярко подведенными глазами хихикает и натягивает рукава рубашки на запястья. Что, пыталась самоубиться, а теперь очнулась и стало стыдно? Или нет, кто-то просто хотел примерить на себя романтичный образ самоубийцы и слишком достоверно притворился.
Она ловит мой взгляд и ухмыляется, показывая, что я не один тут такой бунтарь.
– Да ладно, прекрати, тебе не понравится, – отвечаю словами на ее немое приглашение и вижу, как румянец упорно пробивается через толстый слой тональника, делая фарфоровую кожу пятнистой.
– Егор, если вы не готовы делиться сегодня с нами… – начинает Эльза напряженным голосом.
Она красотка из сказочного фильма. Белые волосы заплетены в толстую косу, легкий немецкий акцент и всегда светлые брючные костюмы. Она персонаж «Однажды в сказке», что-то вроде моего личного сверчка Джимини. Ну, кому что. Я заслужил психолога с ледяным сердцем.
– Могу идти?
Эльза явно еле держится, чтобы не закатить глаза и не прикрикнуть на меня, но такая уж у нее работа – быть с нами терпеливой и вежливой.
– Не хотите выслушать остальных?
– Не особо.
– Что нового на этой неделе? Как ваши головные боли?
– Все стабильно.
– Посещали на прошлой неделе мигренолога?
– О, он как всегда советовал физические упражнения и побольше антидепрессанта, но разве мы с вами, ребята, и так их не пьем? – Душевнобольные смотрят